Онлайн книга «Level Up. РЕСТАРТ»
|
С грохотом что-то роняют в ванной, и я слышу многоэтажный мат в исполнении Натальи Сергеевны. Ричи, встав на задние лапы, скулит за стеклом балконной двери, а я бегу в ванную оценить масштаб разрушений. – Мама! Ты что? – ругается Яна. – А если бы сломала себе что-нибудь? – Ничего, ничего, доча, – бормочет теща, потирая лоб. – Что ж поделать, коль в доме мужика нет? Вот и висит все на соплях. На полу валяется полка и все, что на ней стояло – гели, шампуни, мыло, моя пена для бритья, наши с Янкой бритвенные станки, зубные щетки, паста, разбитый стакан. Похоже, теща, проводя ревизию, уперлась весом в полку, та и рухнула, не выдержав центнера нагрузки. Теща сгребает почти все в пакет, оставив лишь мою щетку. – Бритву оставьте! – делаю попытку возмутиться. – И пена вам зачем? – Я покупала! – заявляет Янка. – И они обе мои, я ими пользуюсь. А ты себе сам купишь, да и зачем тебе бритва? Бреешься раз в год! Улыбаюсь. Меня уже забавляют их попытки вывести меня на скандал. Напротив, это становится последней каплей, и теперь я ничего не чувствую. Мне не жалко ничего из того, что они забирают. Пусть хоть весь дом вынесут, мне нужен только мой компьютер и матрац, спать я могу и на полу. Но вот эта вот мелочная месть женщины, которую я безумно любил вплоть до сегодняшнего утра, настолько показательна, что я не только не хочу с ней разговаривать, мириться и возвращать, но и вообще тихо радуюсь, что это случилось сейчас, а не через еще сколько-то лет. Гневя бога, радуюсь и тому, что у нас нет детей – не сложилось. Сначала она институт оканчивала, потом мы на ноги вставали и ждали, когда я начну серьезно зарабатывать… А потом и вовсе сама мысль о детях перестала приходить в наши (в мою – так точно) головы. Яна словно читает мысли. – Кстати, – между делом буднично говорит она. – Надо съездить в ЗАГС подать на развод. Я на этой неделе не могу, у меня много работы. В следующий вторник будь готов, я по времени напишу позже. – Сообщи заранее, мне с работы надо будет отпроситься. Она удивленно поднимает бровь, но никак не комментирует. Наконец теща заканчивает сбор вещей, и Яна кому-то звонит: – Владик, можешь подняться? Мы закончили… А? Хорошо, мы подождем. – Не надо Владика, – говорю я. – Я помогу вынести. Никак не среагировав, они берут по баулу и выходят из дома. Оставшиеся два и набитые пакеты вслед за ними тащу я. Кажется, я стал сильнее – баулы тяжелы, но пальцы не разгибаются, как было обычно, а уверенно держат вес. Уже на площадке вспоминаю про кастрюлю с яйцами, чертыхнувшись, бегом возвращаюсь и выключаю плиту. Потом спускаю вещи вниз по лестнице, не дожидаясь лифта. Странно, но мне все равно, что там за Владик и в каких он отношениях с моей женой. Формально мы еще в браке, но я не чувствую ни уколов ревности, ни уязвленного самолюбия самца, проигравшего самку. Мне все равно. На улице у джипа, того самого, что неделю назад забрал Яну, стоит Владик, высокий подкачанный парень в солнцезащитных очках. Его голова коротко острижена, а длинная челка зализана гелем назад. На нем облегающая грудь голубая с синим узором рубашка, темные брюки, опоясанные красивым ремнем, а в отражении начищенных туфель видно солнце. Я смутно припоминаю, что это ее коллега с работы. Удивленно подмечаю, что он совсем не кидается им помочь, хоть и видит, как Наталья Сергеевна с Яной тащат баулы. Вместо этого открывает багажник и отворачивается, продолжая разговор. Теща, приговаривая, как она умаялась, дышит с одышкой, но забрасывает баулы в багажник по-молодецки. Я размещаю еще один с пакетами там же, однако под четвертый нет места. – В салон? – спрашиваю Яну. Она безразлично жмет плечами и садится в машину спереди. Торопясь закончить этот спектакль, я открываю заднюю дверь и закидываю вещи на сиденье. Отряхиваю руки и слышу: – Эй, але! Ты что творишь, дебил? Вытаскивай свое барахло! Это кожа, ты что, совсем идиот? – Да хоть шанхайский барс! – Я с силой захлопываю дверь и иду к подъезду. – Эй, ты! Быстро назад вернулся! Эй! – распинается Владик. Закипаю, чаша моего терпения переполнена, и мне сносит крышу. Резко разворачиваюсь и возвращаюсь к машине, на ходу изучая профиль этого персонажа: Владимир Королев, 30 лет Текущий статус: менеджер. Тринадцатый уровень социальной значимости. Класс: управленец шестого уровня. Не женат. Дети: Радомир, 2 года. Отношение: Равнодушие 0/30. Подхожу к нему так близко, что чуть не наступаю на его обувь, упираюсь глаза в глаза. Смотреть, правда, приходится снизу вверх. – Чо надо? – спрашиваю, влив в голос всю злость. Владик, честно говоря, совсем не пугается. – «Чокать» троллям будешь в Интернете, петушок, – улыбается, подначивает. Красуется перед Яной, как пить дать. – Шмотки свои вытащи, постели покрывало из багажника и сложи обратно. – Грузчика нашел, что ли? – делано удивляюсь я. – Я хэзэ, в каких вы отношениях… – Владик, да бог с ним, поехали! – просит теща. – Наталья, какое еще «бог с ним»? Салон кожаный, не хватало мне… – Фил, здорово! – слышу рядом Сявин развязный голос. – Че, проблемы? Он обнаруживается позади Владика. «Какой каноничный гопник», – с восхищением думаю я. Поза у него с виду расслабленная, спина ссутулена, руки в карманах треников, во рту дымится сигарета, глаза хитро прищурены, а нижняя губа слегка оттопырена. Ваша репутация у Владимира Королева понизилась! Текущее отношение: Неприязнь 15/30. Владик нервно оглядывается, потом кидает теще: «Сядьте в машину!», садится сам, хлопает дверью и резко газует. Яна высовывается из окна: – Панфилов! Вечером папа заедет за телевизором! Будь дома! – Пусть позвонит сначала, вдруг меня… – начинаю отвечать, но умолкаю, понимая, что меня не слышат. – Жена – все? Свалила насовсем? – интересуется Сява. Киваю в ответ. Он протягивает пачку: – На, покури. Достаю сигарету, долго кручу ее, нюхаю и возвращаю. – Не, я пас. Уже неделю не курю, не хочу срываться. – Уважаю! – заявляет Сява. – Я бы вот тоже бросил, денег на них уходит – мама, не горюй! – Это да… – соглашаюсь с ним. – Кстати, спасибо, что вмешался. Обидно было бы на глазах бывшей от нового хахаля в лоб получить. Слушай, а ты следишь за мной, что ли? Как во двор ни выйду, ты здесь. Он мрачнеет лицом. Глубоко затягивается, хмыкает, жует губами, вздыхает и только начинает говорить, как над ним вспыхивает желтый восклицательный знак квестгивера! |