Онлайн книга «Брюнетка в клетку»
Надежды оказались напрасными. Перед дверью топтался пугающе тощий мужчина в спортивных штанах, подтянутых к самому горлу, и заправленной в них футболке. На костлявых ногах у него были синие массажные тапки. Образ дистрофика и доходяги дополняли квадратные очки в толстой «черепаховой» оправе. — Видите ли, я сосед, — сообщил он, интеллигентно покашляв в кулак. — Я, конечно, понимаю — вечеринка, но нельзя же… совсем распускаться. Мы же люди, а не животные! Я смотрел телевизор, и тут… Все же слышно! Такие слова — уши вянут. Нельзя ли как-нибудь попросить Антона Никифоровича перестать выражаться? Лариса немедленно распахнула дверь пошире и сделала широкий жест рукой: — Пойдите и попросите его сами! — Меня зовут Петя, а вас? — спросил очкарик, робко переступив порог. — Сейчас не время любезничать, — отрезала Лариса. — Ступайте на кухню и попытайтесь урезонить Антона Никифоровича. — А он что — не в себе? — Слегка. Совсем чуточку, — успокоила его Лариса, зашла сзади и подтолкнула в спину. Петя пронесся по коридору и влетел в кухню. Она тоже решила туда заглянуть, но тут снова зазвонил ее мобильный телефон. — Да! — отозвалась она, подумав, что начальница вспомнила что-нибудь чрезвычайно важное. Однако это оказалась не начальница, а Ларисина мать. — Привет, мам! — сказала Лариса, изо всех сил стараясь сдержать эмоции. — Ларисхен! — воскликнула та задорным голосом. — Какие у тебя на завтра планы? Этот вопрос мог означать только одно — мать наметила серьезное мероприятие и уже поставила галочку напротив ее имени. — Работаю, — быстро ответила она. — У меня профессор из Ирландии. — И для правдоподобия добавила: — Джеймс О'Нейл. А что? — Ну… Ты же с ним не весь день занята, правда? Хочу пригласить тебя на ужин. — Нет, мам! — взмолилась Лариса. — Я не могу! Никак не могу. Профессор у меня сложный, круглосуточный. — Ты что, баюкаешь его на ночь? — В голосе матери появилось раздражение. Так бывало всегда — она находилась в хорошем расположении духа ровно до тех пор, пока все шло, как она задумала. — Мам, я правда не могу! — В кои-то веки я решила проявить о тебе заботу, и вот — ты отказываешь мне наотрез. — Какую заботу? Ты решила напечь для меня блинов? — Нет, все гораздо серьезнее, Ларисхен. Помнишь мою подругу Ирину Зайцеву? Ту самую, что была замужем четыре раза и прошлым летом летала на Борнео? Так вот — у нее есть сын Костя. Потрясающе умный! Кандидат наук. Работает в каком-то проектном институте, пишет научные статьи. Его даже приглашали в американский университет читать лекции. — Она с трудом перевела дух и нелогично закончила: — К тому же он высокий. — Ты что, решила меня сосватать? — догадалась Лариса. — Свести с сыном твоей ужасной Зайцевой? Да-да, она ужасная, несмотря на то что побывала на Борнео. — Почему у тебя такой истеричный голос? — перебила ее мать. — Я знаю, почему. Ты одинока, раздавлена жизнью… — Я не раздавлена. Я на коне, мама! — Не выдумывай. За контору переводчиков нельзя выйти замуж. Только неполноценные женщины ставят карьеру впереди семьи. — Несусветная глупость. — Конечно, что ты еще можешь сказать? Остается лишь отрицать очевидное! И она бросила трубку. Лариса поежилась. Поддерживать родственные отношения — тяжелая работа. Спрятала телефон в сумочку и прислушалась. В кухне вяло переругивались. Идти туда категорически не хотелось. Она огляделась по сторонам и только тут заметила, как красиво обставлена комната. Диван выглядел роскошно — большой, уютный, с двумя туго набитыми подушками. Она стащила с него плед, завернулась и прилегла, поджав под себя ноги. Ровно через минуту глаза ее закрылись, а губы сладко чмокнули. Ей приснился потрясающий сон — холмы Коннемары, и она на белой лошади скачет по зеленой траве. Рядом с ней молодой и полный сил профессор О'Нейл с рыжими бакенбардами. Глаза у него голубые, как Ирландское море. — Послушайте, дорогой агент! — вклинился в этот прекрасный сон голос, исполненный потустороннего ужаса. — Проснитесь, пожалуйста. Пожалуйста! Лариса резко села и увидела прямо перед своим носом физиономию Жидкова. Ночь была в самом разгаре — в окне, похожем на аквариум с черной водой, плавал меланхоличный месяц. Его серебряный свет стекал с подоконника на паркет, едва освещая комнату. — Дорогой агент, — горячечным шепотом повторил Жидков и показал пальцем себе за спину. — У нас в квартире все умерли. Лариса свесила ноги с дивана, протянула руку и включила торшер. Зажмурила глаза, потом открыла их и потрясла головой. Жидков выглядел ужасно. Голова втянута в плечи, а в опухших глазках мечется страх, словно летучая мышь, попавшая в кладовку. — Там, — повторил Жидков, дернув небритым подбородком. — Ужасно страшное… — Где страшное? Что? — Вся кухня в трупах! — Жидков заговорил тонюсеньким голоском и сцепил руки в замочек перед грудью, словно собирался петь арию. — Они валяются повсюду! — Не выдумывайте, — одернула его Лариса и, кряхтя, поднялась на ноги. В ее голове, словно клочья тумана, висели обрывки сна, поэтому она никак не могла сосредоточиться. Однако на кухню все-таки пошла. — Не включайте свет! — закричал позади нее Жидков, и голос его сорвался с таким визгом, как будто сломалась вгрызшаяся в дерево электропила. — Ради всего святого, не орите, — пробормотала Лариса и нажала на выключатель. Присела, ахнула и воскликнула: — Боже праведный! Кухня и в самом деле была усеяна телами. Четырьмя. Все четыре тела крепко спали, разинув рты и запрокинув головы. Ужаснее всего выглядел сосед Петя в сползших на подбородок очках. Вероятно, его угощали коньяком из той самой бутылки, в которую Лариса подсыпала снотворное. Петины веки были приподняты, а из-под них глядели в неопределенном направлении остекленевшие глаза. Девицы расположились много живописнее. Только одна чудом удержалась на стуле, две остальные валялись на полу в художественных позах. Никто не храпел, не сопел, все дышали тихо, поэтому в кухне висела зловещая тишина. Жидков, отважившийся заглянуть через Ларисино плечо, почувствовал страшную слабость и медленно осел на пол, уткнувшись лицом в колени. И протяжно заскулил. Перед его мысленным взором, словно в замедленной съемке, проплывали кошмарные воспоминания. Вот он стоит с графином в руке и кричит: «Убью всех!» Вот он прыгает на соседа Петю и пытается стукнуть его лбом о разделочную доску. Еще он отлично помнил страстное желание крушить все вокруг. Боже, что на него нашло?! Девицы довели его до сумасшествия! Он слетел с катушек и… Задушил их? Заколол чем-нибудь острым? Что он натворил?! |