Онлайн книга «Вызовите акушерку. Тени Ист-Энда»
|
– Не уверена, – Синтия подвинула фишку. – Энджел-Айлингтон. Беру. Мне нравятся синие улицы. По-моему, она всё жё немного в своём уме. – Да чушь это всё, – огрызнулась Трикси. – Она отлично соображает. Ты же видишь, как она всеми вокруг крутит. И она прекрасно понимает, что делает, поверь. Ей не повредило бы еще разок пообщаться с полицией. Так, банкир, я хочу поставить по дому на каждую свою улицу. Банкиром у нас была Чамми. Пересчитав деньги, она заметила: – Не согласна с тобой. По-моему, если к ней ещё раз придут полицейские, её хватит удар. – Так и будет! Я так швырнула кубики, что они вылетели за пределы поля и упали на пол. – Полиция никогда не узнает. Уж я позабочусь об этом. Синтия подняла кубики – у неё, как у хозяйки комнаты, было право сидеть на единственном стуле. – Мне кажется, что всё не так просто. Тебе же надо говорить «только правду и ничего, кроме правды». – Ну это же только в суде, а до суда пока что дело не дошло, – возразила я. – Парк-лейн. Покупаю. – Ты вообще думаешь, что делаешь? Я уже купила Мейфэр, зачем тебе эта улица? В любом случае, если тебя вызовут в суд, придётся говорить всё как есть. Я решила не брать Парк-лейн, и Трикси радостно её ухватила. – А если соврёшь, то это будет считаться препятствием следствию. Мне кузен рассказывал. Настала очередь Чамми. – Да, я тоже о таком слышала. Это своего рода сокрытие улик, очень серьёзная штука. Пудинг, кстати, отменный. Ещё не найдётся? – Нет, но в шкафу есть печенье. Дайте-ка я подвину стул. Может, выпьем кофе? Трикси потрясла головой: – Нет, у меня есть идея получше. Брат купил мне на Рождество пару бутылок хереса – решил взбодрить меня в этой унылой монастырской дыре. Выпьем сейчас, глядишь, придумаем что-нибудь. Нам нужно принять какое-нибудь решение. Давайте, несите стаканы для чистки зубов. Трикси слезла с кровати, а Чамми вспомнила, что с предыдущих посиделок у неё остались шоколадки и засахаренный имбирь. Я пошла к себе за стаканом и финиками с фигами. Мы вновь устроились вокруг поля от «Монополии», которое сползало при малейшем движении. После некоторых споров о местоположении фишек и домов мы разлили херес, набрали себе закусок и продолжили игру. Трикси очевидно побеждала. У неё стояли дома на Парк-лейн и в Мейфэр, и ей то и дело выпадали отличные очки. Все останавливались на её улицах и были вынуждены платить, сопровождая процесс негодующими стонами. Херес шёл отлично. Чамми наконец сформулировала вопрос, который мучил нас всех. – Откуда, по-вашему, старушка взяла все эти цацки? Надо сказать, херес хорош, а из стаканчика для чистки зубов пьётся куда приятнее, чем из этих бокалов. Может, из-за привкуса пасты? Я, кстати, ходила как-то на кулинарные курсы, но там нам такого не рассказывали. Если снова попаду туда, посоветую им. Чёрт, вернитесь на пять клеток назад, я же теперь в тюрьме! – Такими темпами мы и сестру Монику Джоан в тюрьму сегодня отправим, – хихикнула Трик си. – Ну извините, извините, не надо так реагировать! Выпей лучше хереса. Синтия подлила мне. – Да, я тоже не понимаю: откуда у неё это всё? В Попларе же не торгуют дорогими украшениями. Разумеется, у Трикси был ответ и на это. – Я думаю, она ездила в Хаттон-Гарден. Тут недалеко, всего несколько остановок на автобусе. Эдакая набожная монашка бродит по магазинам. Никто и не заподозрил в ней воровку. – Она не воровка! – воскликнула я. – Не смей так говорить! Она… – Так, тише, тише. Мой ход. Я получаю двести фунтов за проход через старт. Давай, банкир, проснись и раскошеливайся. Чамми выпрямилась. – Вы знаете, я всё же думаю, что надо сообщить в полицию. Просто чтобы не чинить препятствия. – Чему? – Уликам. – Чушь какая-то. – Да нет, это ты меня не слушаешь. Синтия надёжно спрятала свои двести фунтов в бюстгальтер. – Наверное, ты имеешь в виду препятствия следствию. – Я ж так и сказала. – Нет, ты сказала «препятствия уликам». – Ну это одно и то же, всё равно преступление. – Что? – Препятствовать уликам – это преступление. – Ты хочешь сказать «скрывать улики»? – Я так и сказала! – Нет, не так. – Слушайте, вы уже начали повторяться, – вмешалась Трикси и взяла карточку из стопки. – В любом случае, сейчас мой ход. То есть, по-вашему, нам надо обратиться в полицию? – Да, потому что иначе мы будем мешать следствию. – Нет, потому что тебе понравился тот полицейский! – Неправда! Да как ты смеешь! – багровая от смущения Чамми одним глотком допила херес. – А вот и правда, он тебе понравился! Я же видела, как ты стеснялась и хихикала, когда он приходил. – Какая же ты мерзкая! Не смей про меня сплетничать! Бедная Чамми выглядела так, будто вот-вот расплачется, поэтому Синтия поспешила ей на помощь. – Трикси, ты сейчас опять всё запутаешь, ты же даже на карту не посмотрела! Переверни её. Трикси повиновалась и издала скорбный вопль. – Всё пропало, я банкрот! Так нечестно. Давайте-ка, меняйте свои дома на отели, мне придётся всё продавать. Подлейте мне, тут надо хорошенько подумать. Она взяла себе ещё шоколада и очередную порцию хереса. – Могу купить у тебя Парк-лейн и Мейфэр за полцены, – сказала я снисходительно. – Нет уж, я за полцены ничего не продам. – Ну это на твоё усмотрение. – Вот именно, усмотрение, – вдруг вмешалась Чамми, задумчиво глядя в стакан. – Надо всё оставить на углядение правосудия. – Да нет такого слова – «углядение»! – А вот и есть, и это обязательно. Я знаю. Мне папа рассказывал. У него знакомый так не сделал, а потом что-то такое случилось, не помню что, но ничего хорошего. – Очень полезные сведения, большое спасибо. Так, слушайте, я буду всё продавать на аукционе. Не нужна ли кому-нибудь эта бесценная собственность? Готова отдать за восемьдесят процентов от начальной цены. Лучше предложения не найдёте. Ну ладно, семьдесят процентов. До половины не опущусь, и не надейтесь. В этот момент у Чамми свело судорогой ноги – её рост не позволял подолгу сидеть, скрючившись, и теперь она со стоном потянулась, сбив поле. – Ну вот, значит, я выиграла, – удовлетворённо заявила Трикси. – Всё очевидно. |