Онлайн книга «Ведьмочка и большие мухоморы»
|
Эта поганка прошлогодняя затащила меня непонятно куда, я не могу пошевелиться, магия заблокирована… Без помощи вряд ли получится обойтись, но ее‑то как раз ждать неоткуда. Разве что Леся заметит мое отсутствие и заподозрит неладное… А если она просто подумает, что я не дождалась ее и ушла? Выхода совсем никакого не виделось и хотелось выть в голос… но тут я подметила одну деталь. Ведьма словно бы истоньшалась, и седых прядей в черной шевелюре становилось все больше. Что она там болтала про силу, молодость и красоту? Был бы у меня доступ к магии, я бы смогла справиться. Хотя бы побороться! А так просто лежу и смотрю, будто и не моя судьба решается. И надежды никакой… К тому моменту, когда пентаграмма была завершена и активирована, к навязчивым запахам моей крови и некачественных свечей примешался еще один, самый противный, пожалуй. Воняло какой‑то гнилью. Страшная догадка молнией вспыхнула в голове, и сил отогнать ее у меня не хватило. Какая теперь разница? Я попалась, помощи ждать неоткуда. Все, это конец. – Ты ведь должна быть мертва, да? – осознав, что спастись не получится, я почему‑то расслабилась, даже профессиональный интерес прорезался. Ведьма расхохоталась. – Да! – весело подтвердила она. – Но несколько дурочек, таких, как ты, продлили отпущенный мне срок в несколько раз. – Самой‑то от себя не противно? – светлая ведьмочка, до сих пор обитающая где‑то в глубинах моей души, тоже выплыла из обморока. – Ну, как тебе сказать… Темномагичиские ритуалы – дело грязное, но временами нужное. Все, хватит болтать, приступаем. В морщинистых пальцах возник небольшой нож, похожими письма вскрывают. Холодное острие коснулось шеи. Я зажмурилась и, кажется, перестала дышать. В тот самый миг, когда меня полоснула боль – сначала шею, затем левое запястье – раздался жуткий грохот. Свечи погасли разом все. Контур пентаграммы еле ощутимо завибрировал. – Морана, убери нож и отойди от Аксиньи, – рокочущий, властный голос Влада оттолкнулся от каменных стен замкнутого пространства и многократно усилился. Даже полуживая от страха и магии я прониклась. Если бы могла двигаться, сама бы с удовольствием куда‑нибудь отошла, а так только глаза разлепила. В руках ведьмака горели отнюдь не светлые колдовские огни. Однако… – Советую тебе заползти обратно в ту дыру, сквозь которую ты сюда влез, мальчик, – сладко пропела темная. – Не то придется сделать ей очень больно. А потом и тебе тоже. Выглядела она воинственно и тоже полыхала готовыми к использованию заклинаниями. Но и Влад отступать не собирался. Он сделал три шага и замер напротив ведьмы. Целую минуту они неотрывно смотрели друг другу в глаза. Первой моргнула она, и чтобы скрыть это свое маленькое поражение, вызывающе изогнула бровь. Влад ухмыльнулся и выпустил одно из заклинаний. Зачем?.. Само собой, напитанный силой контур пентаграммы его отразил. А ведьмак с беззаботной улыбкой повторил маневр. От запаха крови, медленно вытекающей из небольших, но глубоких надрезов, и неопределенности происходящего было дурно. На алтаре должен быть какой‑то узор. Я не видела его и не чувствовала, но знания, полученные в ведьминской школе и почерпнутые из многочисленных книг твердили, что без узора ритуал не будет иметь смысла. Скорее всего, линии должны повторять пентаграмму, и когда кровь заполнит борозды, может произойти все, что угодно! Я стану бессильной старухой! Или умру! А Влад попросту дразнит ведьму, теряя время напрасно. Так и знала, что ему нельзя доверять! Третью атаку Морана встретила своим заклинанием. Влад уклонился, но в стене стало на одну дыру больше. – Ладно, уговорил, начну с тебя, – прошипела ведьма. Вот теперь я даже порадовалась наличию хоть какой‑то защиты, а то они в пылу выяснения, кто из них больше темный, пришибли бы меня. Кругом так и полыхало, сумка горела, пентаграмма вибрировала, но пока держалась. С потолка посыпались мелкие камешки. Почти все они отскочили от невидимого контура, только один, последний, больно ударил меня по коленке. Собралась зашипеть в знак протеста, но чья‑то нежная ладошка очень вовремя накрыла мои губы. – Ш – ш-ш, – прошипел на ухо нежный девичий голосок. – Ни звука. Леся… Не успела толком осознать, что Проклятущая каким‑то образом оказалась вместе со мной внутри пентаграммы, как рядом с ней возник Мстислав. Золотистый росчерк, глухой удар – и ведьма рухнула к подножию алтаря. – Когда магия бессильна, грубая сила – как раз то, что нужно, – заявил практикант и продемонстрировал нам с Лесей бронзовую статуэтку какого‑то темного божка. – Врешь! – возмутилась Проклятущая. Она сидела рядом со мной на алтаре и заматывала запястье какой‑то тряпкой. Надеюсь, хотя бы чистой. – Ты усилил удар магией! – Заметила, да? – парень ни капли не смутился. – Еще бы! – А неплохо мы с тобой сработались, – скромностью Мстислав не отличался, я это еще из прошлых наших двух встреч вынесла. – Может, как‑нибудь повторим? – Только без моего участия, пожалуйста, – двигаться я все еще не могла, а потому их хорошего настроения не разделяла. И на Влада, неспешно приближающегося к нам, взирала больше с возмущением, нежели с благодарностью. Сила из пентаграммы вся вышла, так что подошел он беспрепятственно. – Это еще не все, – сдержанно заметил ведьмак. Конечно, не все, а заклинания с меня кто снимать будет?! Только смотрел он совершенно в ином направлении. Туда, где несколькими минутами ранее рухнула поверженная ведьма. И Мстислав с Лесей к нему присоединились. А я… так и лежала, разглядывая покоцанный потолок. Только с третьего негодующего взгляда этот на всю совесть светлый изволил меня немного приподнять, чтобы и я видела. – Так‑то лучше, – прошипела на ухо придерживающему меня мужчине. – Ведьмы от любопытства не мрут, – легко парировал он и сверкнул глазами. Сообщить, что минуту назад чуть не стала первой, не успела, как раз в этот самый момент старая ведьма обратилась в прах. – Вот, что бывает, когда злоупотребляешь темной магией, – патетично резюмировал Влад. – Мстислав, запомни. А лучше запиши. – Почему я? – практикант, кажется, даже обиделся немного. Впрочем, его нежные чувства волновали Влада в последнюю очередь. – Потому что ты единственный из моих студентов, кому на такое хватит и резерва, и знаний, – вот умеют же некоторые похвалить так, будто обругали! |