Книга Убийства на Чарлз-стрит. Кому помешал Сэмпсон Уорренби?, страница 73 – Джорджет Хейер

— Если бы я знал! — ответил Чарлз. — Мисс Паттердейл тоже не знает. Нас здесь не было. Тело нашла мисс Уорренби и, не трогая его, прибежала в Фокс-коттедж за помощью.

— Вот как? — Хобкирк достал из кармана тетрадку и огрызок карандаша. — Когда примерно это случилось?

Чарлз посмотрел на мисс Паттердейл:

— Может, вы знаете? Я — нет, хоть убейте!

— Неужели?

— Зачем это укоризненное «неужели»? Не сомневаюсь, что если бы мисс Уорренби бросилась с вестью об убийстве ее дяди к вам, а не к нам, то вы записали бы время, вы же полицейский. А я ничего и не записал.

— Ага! — произнес Хобкирк, довольный признанием своего превосходства. — Важное обстоятельство, не так ли? Время придется установить, ведь это очень важно.

— Надеюсь, это в наших силах, — промолвила мисс Паттердейл, доставая из-за корсажа старомодные золотые часы и глядя на циферблат. — Сейчас десять минут девятого, время точное — я только сегодня утром проверяла. Мы провели тут примерно полчаса.

— Самое большее — двадцать минут, — уточнил Чарлз.

— Я бы сказала, что дольше, но, может, ты и прав. Когда к нам прибежала Мэвис?

— Понятия не имею! — ответил Чарлз. — Неважный из меня свидетель. Куда это годится — не знать время совершения преступления!

— Я бы так не сказал, сэр, — заметил Хобкирк. — Вы нашли потерпевшего сидящим в той же позе, что сейчас?

— Он не сдвинулся ни на дюйм, — подтвердил Чарлз.

— Как тебе не стыдно! — одернула его мисс Паттердейл. — Нашел время паясничать!

— Извините, тетя Мириам. Из меня полезло самое дурное, что во мне есть.

— Затолкай его поглубже! Ни я, ни мистер Хасуэлл не прикасались к телу, Хобкирк. Полагаю, вас это интересует? Не знаю насчет мисс Уорренби, но сомневаюсь, чтобы она до него дотрагивалась.

— Излишне напоминать вам, мисс, что никто не должен прикасаться к чему бы то ни было на месте преступления. — Медленный взгляд констебля нащупал стопку листов с машинописным текстом, сколотых с одного угла, лежавшую на траве рядом с правой ногой трупа. — А бумаги? Они так и лежали здесь, на земле?

— Да! И знаете, что я думаю? — произнес Чарлз. — Потерпевший читал их — я хочу сказать, изучал — в момент, когда его застрелили.

— Вероятно, сэр, — с достоинством согласился Хобкирк. — Однако видимость часто бывает обманчивой.

— Верно. Как верно и то, что жизнь — не всегда пустые мечты. Расследование будете вести вы?

В свободное от службы время Хобкирк относился к молодому Хасуэллу скорее с симпатией, считая его видным молодым человеком с дружелюбными манерами, на чью подачу углового на состязаниях футболистов из соседних деревень чаще всего можно было положиться. Но сейчас он улавливал в его тоне нехватку уважительности и неуместное легкомыслие, поэтому его ответ был уничтожающе холоден:

— Я буду находиться здесь, сэр, пока меня не отзовут. А вам следовало сначала оповестить о происшествии меня, после чего я, во исполнение инструкции, доложил бы о нем начальству в Беллингэме.

— И мы оказались бы именно там, где находимся в данный момент. Все же позвольте мне пожалеть, что дальнейшее расследование будете вести не вы. Кстати, тетя Мириам, неужели уже девятый час? Я, пожалуй, пойду позвоню маме. Мы ужинаем в восемь, и в случае моего опоздания она всегда представляет меня на больничной койке, всего переломанного!

И Чарлз заспешил в дом. Хобкирк проводил его взглядом, в котором читалась неуверенность. За все долгие, но лишенные ярких событий годы службы ему еще не приходилось сталкиваться с убийством, так что он изрядно подзабыл, каких действий требовали в подобных случаях инструкции. У него возникло смутное ощущение, что молодого Хасуэлла нельзя отпускать к телефону потерпевшего. Правда, тот уже звонил с него в полицию, и теперь было затруднительно придумать причину, чтобы его остановить. В общем, констебль Хобкирк не сдвинулся с места и был втайне рад приехавшему в старой, зато надежной машине доктору Уоркопу.

Эдмонду Уоркопу, жившему в комфортабельном викторианском доме на окраине Беллингэма, унаследованном, как и врачебная практика, у давно почившего отца, было шестьдесят лет, однако убийство оказалось для него, как и для констебля, непривычным случаем. Его старомодные профессиональные методы привели бы в отчаяние молодых прогрессивных коллег, тем не менее он располагал обширной респектабельной практикой. Более простые пациенты по степени консерватизма были под стать ему самому и полагали, что не могут ни родиться, ни умереть без участия Уоркопа, а утонченные полагали безопасным доверять себя человеку, так ловко скакавшему следом за гончими и практиковавшему в округе столько, сколько они себя помнили. Уоркоп обладал высоким самомнением, редко с кем-либо советовался и не признавал своих ошибок. Наблюдая, как Уоркоп шествует через лужайку к дубу, никто не догадался бы, что он никогда не сталкивался с делами такого рода. Чужак вообще принял бы его за полицейского медика с богатым опытом. Он поприветствовал констебля кивком, а мисс Паттердейл облагодетельствовал учтивым «добрый вечер» и рукопожатием, поскольку она принадлежала к числу его пациентов.

— Жаль, что вы оказались связаны с этим, — сказал Уоркоп. — Шокирующая история! Я не поверил своим ушам, когда услышал о ней от молодого Хасуэлла. Все произошло чуть ли не на глазах у мисс Уорренби?

Он склонился над телом, мисс Паттердейл продолжила осмотр цветочных клумб, а констебль с почтением наблюдал за врачом. Тот после недолгого осмотра оглянулся и сказал:

— Мне здесь нечего делать. Мгновенная смерть. Бедняга!

— Да, сэр. Сколько он пролежал мертвым?

— Точно определить нельзя. Более четверти часа. Надо также учитывать, что все это время тело находилось на солнцепеке.

Те же соображения прозвучали через пять минут, когда машина полиции доставила к Фокс-Хаусу сержанта уголовного розыска Карсторна, констебля и двух сотрудников в штатском. Сержант спросил врача, что тот может рассказать об убийстве, добавив без задней мысли, что звонил доктору Ротерхоупу, главному конкуренту Уоркопа в Беллингэме и по совместительству полицейскому врачу, но тот не снял трубку.

Уоркопу было нечего сообщить сержанту сверх того, что пуля проникла в череп через височную кость и наверняка застряла в мозгу. Согласно наблюдению самого сержанта, выстрел произвели не в упор, поскольку на трупе отсутствовали пороховые ожоги.

К группе на лужайке присоединился Чарлз. Увидев сержанта, он воскликнул:

— Здравствуйте! Воровство в нашем офисе расследовал другой сотрудник. Куда он девался?

— Это был инспектор уголовного розыска Торптон, сэр. Он на больничном.

— Пусть поправляется! Тетя Мириам, мать велела мне забрать Мэвис к нам ночевать.

— Прежде чем мисс Уорренби уедет, мне нужно будет задать ей несколько вопросов, сэр.