Книга Ищейки, страница 32 – Питер Ловси

— Вы сможете вернуться на яхту к концу дня, даю вам слово, — пообещал Даймонд. — Правда, вряд ли она предстанет перед вами в прежнем великолепии: мы забрали ковер и еще пару вещей для лабораторных анализов.

— Мне нужно только переодеться, — ответил Майло. — Я не смогу спать там после того, что случилось.

— Как условия в мини-отеле?

— Нормальные.

— У вас есть друг, который может вас на время приютить?

Майло цокнул языком:

— Нет.

— Не хотите присесть?

— А что, это займет много времени?

— Так, надо прояснить пару моментов, — небрежно ответил Даймонд.

— Если вы опять про этот проклятый замок… — начал Майло.

— Нет, речь пойдет об «Ищейках», сэр. Вы были одним из основателей группы. Кому, как не вам, знать этих людей?

Майло пожал плечами:

— Одно не обязательно связано с другим. Я вижусь с членами кружка только по понедельникам. Вряд ли у меня есть право о них судить.

— Но вы уже давно знакомы с миссис Уайчирли.

— Верно.

— И с другой леди, мисс…

— Чилмарк?

— Мисс Чилмарк. Вы общались с ней много лет. Вчера вечером вы сказали, что на собрании был какой-то инцидент, связанный с мисс Чилмарк. Что-то насчет собаки.

Майло вздохнул:

— Кажется, это было уже сто лет назад. Собака принадлежит Руперту Дарби. Руперт довольно бесцеремонный тип. Мисс Чилмарт терпеть не может собак, а его псина все время лезет к ней. Если бы он оставлял ее дома или хотя бы держал на поводке, у нас не было бы с ней проблем. Вчера вечером Руперт, как обычно, опоздал, и Марлоу — так зовут собаку…

— Вы сказали Марлоу?

— Да, Марлоу. Это ее кличка.

— Странное имя для собаки.

— Так зовут частного детектива у Рэймонда Чандлера. Помните «Глубокий сон»?

— Все равно, странная кличка.

— Руперт объяснил, почему он ее так назвал. Вы, наверно, слышали фразу из Чандлера: «Человек, идущий по этим грязным улицам, должен быть чист внутри»? Так вот, эта псина обожает грязные улицы.

Даймонд кивнул:

— Продолжайте. Расскажите, что она натворила.

— Прыгнула прямо на мисс Чилмарк и напугала ее до полусмерти. У нее началось что-то вроде панической атаки, и она чуть не задохнулась, пока Джессика — мисс Шоу — не пришла ей на помощь.

— И что она сделала?

— Попросила найти бумажный пакет. Сид дал ей свой. Он завернул в него книгу. Джессика прижала пакет к лицу мисс Чилмарк, и приступ прошел. Вот и все.

— У Сида была с собой книга?

— Да, я вам уже сказал.

— Зачем он взял с собой книгу? Он не собирался читать ее вслух?

— Нет, для этого он был слишком застенчив. Думаю, просто хотел почитать ее по дороге.

— Вы не заметили, как она называется?

— Заметил. Я ведь сам интересуюсь книгами. Это были «Три гроба» Джона Диксона Карра. Сид обожал его романы.

— Вам знакома эта книга?

— Прекрасно знакома, но только под английским заглавием.

— А «Три гроба» — не английское заглавие?

— Правильней было бы сказать — под британским. В Америке роман называется «Три гроба». Но издатели почему-то иногда считают, что в Британии книга под другим заглавием будет продаваться лучше. Для коллекционеров это лишняя головная боль.

— И как она называется в Британии?

— «Человек-призрак».

— Вот как? Но именно эту книгу вы принесли на собрание.

— Да, разумеется. Первое английское издание, выпущенное «Хэмиш Гамильтон» в 1935-м. К сожалению, мой экземпляр без обложки, иначе он бы стоил несколько фунтов.

— Давайте уточним, — сказал Даймонд. — В понедельник вечером вы и Сид Тауэрс принесли на собрание одну и ту же книгу?

— Вы говорите так, словно в этом есть что-то подозрительное, — пожал плечами Майло. — Но, уверяю вас, тут нет ничего странного. Это легко объяснимо. На нашей предыдущей встрече я во всеуслышание объявил, что в следующий раз прочту главу о запертой комнате из «Человека-призрака».

Даймонд мысленно отметил этот факт. Уигфул будет в восторге. Все «Ищейки» знали, что Майло принесет книгу и откроет ее на семнадцатой главе. Любой из них мог подбросить ему конверт с маркой — любой, у кого хватило бы ума придумать, как это сделать.

Майло продолжал:

— Вероятно, Сид прихватил свой экземпляр, чтобы следить за текстом. Несмотря на свою скромность, он был настоящим экспертом по Диксону Карру.

— И вы, видимо, тоже.

Майло удовлетворенно погладил бороду.

— Я предпочитаю, чтобы меня считали «шерлокианцем», но в глубине души — да, я восхищаюсь работами Диксона Карра. Он сделал «невозможные» преступления своей специальностью. Написал семьдесят детективов, что совсем не мало, если учесть его страсть к спиртному и множество любовных увлечений. И при этом нашел время создать биографию Конан Дойла. Он был настоящим англофилом, пока после войны к власти не пришли лейбористы. Социализм он не выносил, поэтому уехал в Америку и вернулся только после того, как премьером снова стал Черчилль.

— Как политика связана с детективами?

— Мой дорогой суперинтендант, вся детективная литература так или иначе поощряет консерватизм и общественный порядок. По крайней мере, так было почти целое столетие.

— То есть классовую систему?

Майло бросил на него острый взгляд:

— Каким бы чудовищным ни было преступление, читатель должен быть уверен, что в конце концов закон восторжествует. Только недавно некоторые либеральные писатели нашли способ нарушить статус-кво. Вы не социалист?

— Я полицейский, — ответил Даймонд. — Мы держим нейтралитет.

Майло издал смешок. Он чувствовал себя все уверенней.

Даймонд предложил:

— Давайте вернемся к эпизоду с собакой.

— Вы, конечно, снова хотите спросить, не упускал ли я из виду книгу? Ответ прежний. Я все время держал ее в руках или на коленях. Никто не мог ее взять. Никто. — Майло покачал головой. — В последний раз со мной такое случилось в юности. Я познакомился с удивительным фокусником: он делал невероятные вещи, которые я никак не мог объяснить, например, незаметно снимал у меня с руки часы и помещал их в коробку с шоколадом. Эта история с маркой кажется мне столь же чудесной. Какой-то невероятный, удивительный фокус. Не понимаю, как его можно было проделать.

— А убийство Сида Тауэрса — тоже трюк?

— В смысле обстоятельств — да.