Онлайн книга «Искушение вампира»
|
Оливия увязалась за мной. – Тебе придется подождать своей очереди, – сказал я, открывая краны. – Не ерунди, – отозвалась она. – Можно подумать, ты меня голой не видел. Я перестал расстегивать рубашку и одарил ее самым недобрым из своих взглядов. – Забудь. Я не в том настроении. Вампирша хихикнула. – Э, нет. Теперь это табу. Секс с тобой больше не входит в мои планы. Слишком большая нагрузка для бедной девушки. Просто отлично. Как я ни пытался побороть ее, Оливия всегда оказывалась сверху. Я стянул через голову рубашку и отшвырнул ее в сторону, а потом сел на ящик для белья, чтобы стянуть сапоги. – Просто держись от меня подальше. – Не могу, – сказала она, тоже разуваясь. – Часть меня теперь принадлежит тебе. Если я тебе понадоблюсь, то должна буду прийти на твой зов. Я снова встал, расстегнул ремень и неторопливо стянул джинсы, предоставляя Оливии возможность полюбоваться чудесным видом. Она полюбовалась – и снова посмотрела мне в глаза. – Иди сюда. Я потру тебе спинку. Кажется, это было самое приятное мытье в моей жизни. Никакого секса, нет. Оливия действительно просто терла мне спину, словно гейша в японской бане. Казалось, она позабыла обо всех моих угрозах. И к лучшему, поскольку в ином случае вампирша могла выкинуть какую-нибудь милую шутку. Например, попыталась бы укусить меня, а я был как раз в подходящем настроении, чтобы приложить ее головой о кафель. Видимо, давала о себе знать наследственность, ведь вспыльчивость Уильяма давно уже стала легендой, а я был его творением и потомком. Слова Ридрека по-прежнему зудели в моей голове, но мне требовалось больше информации. – А что за вампиры живут там, откуда ты приехала? – спросил я, пока Оливия терла мне плечи. – Ты имеешь в виду Англию или всю Европу? Так. Беседа могла оказаться слишком сложной для моих перегретых мозговых клеток. – Скольких ты знаешь лично? – Ну, в Англии… Наверное, несколько десятков. – Губка переместилась на мой копчик. – Впрочем, далеко не все они мне нравятся. – Поразительно. Оливия повернула меня лицом к себе, чтобы потереть грудь. Наши взгляды снова встретились. – Некоторые из них принадлежат Ридреку. А, снова мой дедуля. В каждой бочке затычка. Похоже, так просто мне от него не отделаться. – Ладно, расскажи о тех, кто тебе нравится. – По большей части это женщины. Все интереснее и интереснее. – А почему Уильям привозил сюда только мужчин? – Думаю, это не так. Возможно, о женщинах ты просто не знал. Им приходится вести себя осторожно. От этого зависят их жизни. – Почему? Они слабее? – Напротив. Потому что они сильнее. Нет, определенно, все эти запутанные отношения Венеры и Марса не для моих мозгов. – Почему? – снова спросил я. – У вампиров отношения между полами не так уж сильно отличаются от людских. Секс между смертными мужчиной и женщиной – это своего рода обмен силой. Мужчина создает новую жизнь, а женщина сохраняет и взращивает ее. Ребенок становится связующим звеном между ними. Если один зовет на помощь или просит защиты, другой скорее всего выполнит эту просьбу, поскольку эти двое связаны плодом своего союза. Однако у вампиров не бывает детей. – Я в курсе! – Почему, интересно, Оливия считает меня существом с интеллектом устрицы? – Продолжай. – У вампиров мужчины тоже вносят свой креативный потенциал, но не порождают новую жизнь. Женщина забирает эту силу себе в виде чистой энергии, но все равно привязывает мужчину к себе. – Так что же получается? Чем больше женщина-вампир трахается с мужчиной-вампиром, тем сильнее она становится? В жопу такой секс! Оливия ухмыльнулась. – В жопу не считается. – Она ущипнула мой набухший член. – В нашем случае, как я уже говорила, все получилось наоборот. Когда мы занимались любовью, я не получила твоей силы. Вместо этого ты забрал мою и привязал меня к себе. – Правда? – Я приободрился. – Так значит, ты должна подчиняться моим приказам? Вампирша фыркнула. – Не так резво. Мы делали это только один раз. – Я молчал, ожидая продолжения. – Но это связало нас – вот почему ты сумел забрать меня от Ридрека. – Оливия сладко поцеловала меня в губы. – Спасибо, Джек. Мне все больше и больше нравилась эта штука с «обратным эффектом». Но я никогда ничего бы не узнал, если бы Уильям по-прежнему был рядом. – Если женщины так сильны, зачем им скрываться? Улыбка Оливии померкла. – Некоторые мужчины злятся, когда мы забираем их силу, и могут даже убить женщину, чтобы освободиться. Если только она не перехитрит партнера. На наше счастье, это не так сложно сделать. – О!.. – Вот и все, что я сумел сказать. Горячая вода помаленьку остывала. Поскольку Оливия, по ходу, не стремилась мыть мою драгоценность, я забрал у нее губку и управился сам. Она вымыла голову, потом я последовал ее примеру, и в процессе мы оба перемазались в мыльной пене и стали чище некуда. Какое счастье, что после всех этих безумных дней и ночей мне не надо изображать Ромео. – Ну что, тебе лучше? – спросила Оливия, вытирая мне спину. Пожалуй, да, но я по-прежнему был слишком недоволен жизнью, чтобы это признать. – Возможно, – проворчал я. Она рассмеялась, вытерлась и принялась одеваться. К тому времени, как мы вернулись на кухню, Элеонора пила вторую чашку чая и выглядела несколько более вменяемой. Я чувствовал, что до рассвета осталось менее часа. Голова пухла от новоприобретенных знаний. Я засыпал на ходу. – Мелафия сказала, что Уильям сейчас недоступен, но он будет на благотворительном вечере, – сказана Элеонора. На лице ее появилась болезненная гримаса. – После того, что произошло в моем доме, я просто не знаю, что делать. Тот человек… тот жуткий человек забрал его. Уильям велел мне оставаться внутри, но когда начался пожар, это было уже невозможно. – Пожар? – переспросил я. – Ее дом сгорел, – проговорила Мелафия. Элеонора поставила чашку на стол, встала и подошла ко мне. – Пожалуйста, скажи ему… – Она считалась женщиной с завидным самообладанием, но теперь голос ее дрожал, а в глазах я увидел мольбу. Элеонора с трудом перевела дыхание. – Пожалуйста, позаботься о нем… Жалость и чувство вины сжали сердце, но злость тут же выбила их вон. Позаботиться о нем? Как он заботился обо мне? Разумеется, Уильям никогда не просил моей помощи или заботь!. Напротив, он всегда обращался со мной как с ребенком… |