Онлайн книга «Стокгольм delete»
|
Никола растерялся. Слишком много всего сразу. Взяли Хамона… Как они его взяли? Что он рассказал? – Нико? Хелло! Ты еще не ушел? – Симон потряс его за руку. – Не ушел. И я не знаю, о чем ты лопочешь. – Ну-ну… я-то знаю, что ты знаешь. И ты знаешь, что ты знаешь. У нас идет расследование, мы получили разрешение на прослушку. Так что ты был там, это я могу доказать, как дважды два. И я знаю, что речь шла о конфликте кланов Тасдемира и Бар-Сауме. Сёдертелье под угрозой войны. Если они начнут, от города камня на камне не останется. И нам нужна помощь, чтобы остановить этих отморозков. Расскажи, что ты знаешь. Это все, что я хочу. Я не спрашиваю о Хамоне, не спрашиваю о твоих приятелях. Расскажи, что там произошло. – Откуда мне знать? – Кончай, Никола. Еще раз: я знаю, что вы с Хамоном шестерили на этой стрелке. Что тут такого – подтвердить, что нам и так известно? Я скажу насчет одеяла, посещение Линды, завтра принесу пожрать что-то человеческое, снюс… – Я же сказал – ничего не знаю. Симон побарабанил пальцами по столу. – О’кей, о’кей, это я уже слышал. Тогда у меня есть одна мысль. Только учти – я делаю такое предложение только потому, что ты мне симпатичен. Никола, ты не вписываешься в их мир. Ты из другого теста. Мать работает с утра до ночи, твой дядя, Тедди, тоже взялся за ум. И ты, Никола… я смотрю на тебя и вижу – не по душе тебе все это. И скажу тебе вот что: я обещаю помочь выбраться из дерьма, в которое ты вляпался. Это в моих силах. Понял? – Это как это? – А вот это я тебе не могу рассказать. Извини. Голова у Николы пошла кругом. Симон хочет сделать из него стукача. Стучать! Самый смертный из всех смертных грехов. Священная корова воров – лояльность. Принцип настоящих мужчин. С другой стороны – если будет суд, ему влепят как минимум двушку, а то и больше. И на этот раз это будет настоящая тюрьма. К тому же… Симон вовсе не требует, чтобы я стучал на кого-то из моих друзей. Только на этих маразматиков. Мало того: Тасдемир попытался кинуть Исака. Самого Исака! Ему самое место в тюряге. Картинка в памяти. Ему лет семь, самое большее восемь. Значит, Тедди чуть больше двадцати, он пришел взять его из продленки. Идет дождь. Подарок от Тедди: билеты на футбол. У «Ассирийцев» все шансы попасть в высшую лигу. Отборочный матч с «Борстой». Все только и говорили об этом матче. Даже фрекен в школе. Приятели кружили вокруг Тедди – он стоял неподвижно. Ждал, пока Никола оденется. Никто ничего не сказал, но и так было ясно: с Николиным дядей шутки плохи. Тедди взял его за руку, и они пошли к автобусной остановке. Николин кулачок уместился в огромной ладони Тедди, как мышка в норке. – Как дела в школе? – Хорошо. – Какие уроки были? – Обычные… уроки как уроки. Иногда Тедди становился похожим на мать. Или на деда – те же дурацкие вопросы. Нет чтобы рассказать что-то интересное. – Тедди, а кто самый сильный человек в мире? Ты его видел? – Конечно! – засмеялся Тедди. – Неужели ты не знаешь? Самый сильный человек в мире – твой дядя. – Я серьезно. – Не знаю… но есть один и в самом деле здоровенный парень. Магнус Самуэльссон. Я вчера видел по ящику, он тянул целый поезд… Но все же расскажи – что в школе? – Все хорошо… маленькая неприятность в продленке. – Что еще за неприятность? – Нино и Марван побежали на шоссе, что-то там им было надо… а потом обозлились на меня. – С чего бы? – Я рассказал фрекен. – Настучал? – Но фрекен же говорила, что это очень опасно – выбегать на шоссе. Можно попасть под машину и все такое. – То есть ты настучал на своих приятелей? – Но это же опасно! Разве я неправильно сделал? Тедди промолчал, но рука его, в которой он сжимал маленький кулачок племянника, заметно напряглась. Чуть позже: Николин кумир Андреас Хаддад, как обычно, играет как бог. Публика на трибунах в красно-белых шарфах – цвета «АФФ» [77]. – Это мы – А-эф-эф, А-эф-эф – это мы! – поет многоголосый мужской хор. Никола слышит, как Тедди объясняет соседу: – Я, конечно, югге [78], но здесь у вас клево – и девушки, и мужики с семьями. Сосед обнял за плечи. – Какой ты югге? Ты из Сёдертелье. Ты с нами, мы с тобой. Все, считай, мы уже в гостиной [79]. И Никола, и Тедди кричат вместе со всеми: – Это мы – суриойе! Мы – сирийцы! В перерыве пошли купить сосиски. – Знаешь, Нико, у меня из головы не выходит твоя история. Насчет того, что опасно выбегать на шоссе. Ты был прав, что сказал фрекен. Но и неправ. – Как это? – Повторяю: ты поступил правильно, когда пошел к фрекен. Ты боялся за своих друзей. Но это было неправильно. – Как может быть: правильно и в то же время неправильно? – Не знаю. Но это так. Потому что есть принцип – не закладывать друзей. Ты знаешь, что такое принцип? – Нет. – Закон. Табу. Правило, которое нельзя нарушать: никогда не стучать. Симон Мюррей уже не улыбался. В комнате пахло сырым цементом. Сука-Симон ждал ответа на свое предложение. Тасдемир – враг. Он подстроил весь этот налет, нанял этих психов в масках с автоматами, чуть не снес череп Исаку. Забрал бабки. Прострелил ногу своему же. И все же… – Никола, – мягко сказал Симон. – Я понимаю, что тебе нелегко. Но давай скажем так: думаю, ты уже и сам понял, что надо брать другой курс. Заняться чем-то порядочным. – О чем ты? – О сирийцах. После этих массовых судов многие сидят. А новые шакалы только и ждут, чтобы перегрызть горло старым паханам. Исак уже не король. – И что? – Что-что… все просто. Я помогаю тебе выйти из тупика. А ты помогаешь мне. Никола опять подумал о Тедди. Чем он занимается сейчас? Вся эта темная история год назад, еще до Спиллерсбуды. Эта девушка-адвокат, с которой Тедди работал. – Симон, тебе стоит поторопиться домой. – Ты о чем? – Боюсь, Исак как раз в эту минуту трахает твою жену. |