Онлайн книга «Стокгольм delete»
|
Тедди посмотрел на стакан и сообразил, что не отпил ни глотка. – Я знаю про этот компьютер. Но откуда Матс взял все это дерьмо? – Мы точно не знаем. Матс ничего про это не рассказывал. Но у нас были свои подозрения. Думаю, он получил его через кого-то, кто связан с типом по имени Педер. – Это еще кто? – Педер Хульт. У нас с ним были кое-какие дела. А Матс… не знаю, как назвать… он был то, что называют «контактное лицо». Уже сказано – о Хульте мы мало что знаем, он темнил всю дорогу. Я даже не уверена, что Хульт – его настоящая фамилия. Единственное, что я знаю, – после похищения Матс отказался с ним работать. – А откуда известно, что жена Матса заставляла его идти в полицию? – Это и для нас загадка. Но вы же знаете шведских снютов. Кто-то шепнул. Кто-то из полиции слил информацию. За деньги, само собой. Дали бы полицейским побольше оклад, они бы не марались такими заработками. Микаэла замолчала – наверное, хотела дать им время осмыслить ее рассказ. – Потом Матс вернулся к нам и работал еще много лет. А потом что-то случилось… и он прыгнул с парома. Тедди резко подался вперед. – Это было не самоубийство. – Я знаю. – Но зачем? Зачем ему понадобилось сыграть собственную гибель? – А вот этого не знаю, – Микаэла отхлебнула джин. – Кто ему помогал? – Мы оба. – Оба – кто и кто? – Я и Себбе Матулович, – грустно сказала Микаэла. – Мы сделали то, что у нас называется «Стокгольм detele». Поняли, что это значит? Ластик. Был человек – и нет. В нашей работе людям иногда необходимо исчезнуть. Мы устраивали такое и раньше. Помогал ему главным образом Себбе, я держалась в стороне. Чем меньше знаешь, тем спокойней жить. – Значит, Себбе помог Матсу инсценировать самоубийство? – Да. Нанял вертолет и снял его с острова в архипелаге. – А где сейчас Себбе? Микаэла вздохнула. – Понятия не имею. Не знаю даже, жив ли он. Боюсь, не его ли убили в Вермдё. Эти далеко пойдут, чтобы их дерьмо не всплыло. Ее лицо застыло. Она несколько мгновений сидела совершенно неподвижно, как восковая кукла. Темные круги под глазами потемнели еще больше. – А может, это был Матс. На этот раз и в самом деле delete. Я ничего не знаю ни о Себбе, ни о Матсе. Полицейское управление Стокгольма Беседа с информатором «Мариной», 19 декабря 2010 года Вел беседу Йоаким Сунден Место: Хёгдален-центр ПАМЯТНАЯ ЗАПИСКА 6 (часть 3) Запись беседы М: Себбе сказал, что со мной вступит в контакт некая банковская шишка. Оказалось – Стиг Эрхардссон. Мы не виделись почти три года. Он сильно вырос за это время – теперь он был уже не шефом одной из банковских контор, каких много, а исполнительным директором «Форум Эксчендж», второй по величине сети обменников. Мы уже проводили через них наши транзакции. Мы встретились в их главной конторе на Васагатан. На первом этаже – большой обменник. Этажом выше – математические умники вроде меня, а руководство – еще выше. Стиг встретил меня в вестибюле. Он заметно пополнел. Отрастил небольшую бородку – она ему, как ни странно, шла. Провел в свой кабинет. Обстановка минималистская. Голые стены, письменный стол будто подмели. Даже компьютера нет. Единственное свидетельство, что в этой комнате кто-то бывает, – фотография в рамке на подоконнике. Маленькая девочка в белом платьице. Уменьшенная копия отца. Снимок придавал комнате какой-то личностный оттенок. Я был почти уверен, что заседания он проводит в другом месте. В каком-нибудь конференц-зале. Когда закончился балет взаимных приветствий и выражений почтения, Стиг пригласил меня сесть и понизил голос: – Насколько я понимаю, вы опять принимаете участие в заметном количестве идущих через нас транзакций. Заметное… Конечно, заметное, раз он заметил. Но вот как заметил – вопрос. В последнее время ни я, ни Микаэла следов не оставляли. Работали анонимно. Я поначалу не понял, что это: угроза или туманный намек. – Возможно, – выжидательно сказал я. – Что ж… мне очень приятно, что вы пользуетесь нашими услугами так часто и так регулярно. Поэтому у меня есть к вам предложение. Совершенно другой человек, не тот, с потными подмышками, с которым я встречался когда-то, когда Себбе расквасил его новенький «Мерседес». Раскованный, самоуверенный, как боксер-тяжеловес перед матчем со слабым противником. – Могу гарантировать куда более гибкие процедуры, чем те, к которым вы привыкли. Мои зайчики позаботятся. – Ваши зайчики… – Зайчата, – он улыбнулся. – Девочки в конторе. Умненькие, понятливые. С ними легко работать. – Что ж… звучит интересно. Стиг почесал бородку. – В таком случае мы… вы и я… должны заключить взаимовыгодное соглашение. – Само собой. А как это будет выглядеть на практике? Несколько минут мы обсуждали, как это будет выглядеть на практике. В кабинет заглянуло солнце, и маркизы над окнами поползли вниз – должно быть, управлялись сенсорами. – И еще вот что, – сказал Стиг. – Ваши люди должны знать пароль. Это наш ключ, так сказать. – Слушаю со всевозрастающим вниманием, – улыбнулся я, настолько заговорщический вид был у моего собеседника. – Первый раз ваш человек скажет, что он хочет получить все в голубом пластиковом пакете. Потом можем варьировать, но пока действует именно этот пароль. Голубой пакет. …С Сесилией все было спокойно. Я съехал из дома через пару недель после того, как она объявила о своем желании развестись. Понял, что это не с бухты-барахты. Наверняка долго обдумывала. А еще точнее: приняла решение еще год назад. Просто никак не решалась. Дети, конечно, были в отчаянии, особенно Лиллан. Никак не могла понять, почему ее мама и папа должны жить отдельно. – Вы же не ссоритесь, – повторяла она. – Вы же не как родители Акселя и Эббы, те только и делают, что орут друг на друга. Тут она попала в точку… только с другой стороны. И Сесилия так считала. В том-то и была проблема, что мы тихо и мирно удалялись друг от друга. Начали путешествие вместе, а последние годы разошлись настолько, что почти не видели друг друга. Я снял квартиру в Эстермальме. Теперь уже речь шла не о мелких подачках Себбе в конвертах. Теперь я сам переводил ежемесячно самое малое пятьдесят тысяч евро на счета в Швейцарии, на острове Мэн и в Дубай. Беньямин и Лиллан приезжали ко мне раз в две недели, по четвергам, и оставались до воскресенья. |