Онлайн книга «Играя в любовь»
|
Джейн долго смотрела на него своими золотыми глазами. – Тост горит. Эдмунд выругался и стряхнул дымящийся хлеб на угли. – Следующий твой, – сказала Джейн. – Ты до сих пор так ни одного и не съел. – Какая ты заботливая. – Ты даже не представляешь! Это еще что. Вот подожди: принесут чай, и я налью тебе чашечку. – Ну, это несложно, учитывая, что я пью чай без каких-либо добавок. – И тем не менее. Слуга принес поднос с чаем, и Джейн деловито принялась греметь чашками. Наполнив наконец одну, она подала ее Эдмунду, но чай расплескался и залил блюдце. – Подержи пока, – попросил он. – Сейчас дожарю, а то и правда умру от голода. Она снова села рядом, пристроив чашку с блюдцем на колене и обхватив пальцами. Эдмунд сосредоточился на куске хлеба. На вилке. На углях. – Почему, Джейн? Почему ты пришла сегодня? – Я ведь уже сказала. У меня был ужасный день, и я хотела сделать что-нибудь полезное. Разве с тобой так не бывает? – По-твоему, очень хорошо видеть жену урывками и радоваться этому мучению каждый раз, когда ей взбредет подобное в голову? – Тебе мучительно видеть меня? От яркого пламени у Эдмунда слезились глаза. – Иногда очень приятно: я тебе уже об этом говорил, – но ты никогда ничему не веришь. – Я тебе верю. Он чуть не уронил вилку. – Ох, позволь мне дожарить наконец этот тост. – Джейн потянулась к вилке, блюдце качнулось, и чай вылился на платье. – Черт! – воскликнули они одновременно и тут же рассмеялись. – Давай так, – предложил Эдмунд, – я тебе – вилку, а ты мне – чашку. Он передал ей тост и забрал чай, и только отпив немного горячей жидкости, понял, как хотел пить. Они сидели в тишине, пока Джейн не передала ему тост. Эдмунд взял его, но, вместо того чтобы поблагодарить, почему-то сказал: – Думаю, ты могла вернуться. Совсем. Здесь столько твоих вещей! Джейн выглядела озадаченной. – Например? Он качнул головой в сторону столика с китайской вазой. – Например, эта ваза – она ведь так тебе нравилась. Или лошадь, которая сейчас набивает бездонное брюхо сеном в конюшне. – Вазу купил ты. Она твоя. Как и лошадь. Я даже ездить верхом не умею. Эдмунд чуть не захлебнулся чаем. – Ты не умеешь ездить верхом?! – Я хотела, чтобы ты меня научил, но ты никогда… – Никогда что? Никогда не читал твои мысли? Никогда так и не узнал то, чего ты мне не сказала? – Мне не следовало приходить. – Она попыталась встать, но он поймал ее за руку. – Нет, Джейн. Мы должны – как ты говорила? – обсудить это. Ты злишься на меня по любому поводу, и я каждый раз обнаруживаю новые причины, прямо как археолог. Она положила вилку, которую вертела в руках, на каминную полку и заправила выбившуюся прядь за ухо. – Еще атлас – ты забыл о нем упомянуть. Эдмунду вдруг захотелось вылить на нее еще не остывший чай. – Это был подарок. – Если ты покупаешь кому-то подарок, то это еще не значит, что этот кто-то его хочет. – Но ты его хотела. Джейн громко фыркнула. – Это не ответ, – обиженно заметил Эдмунд. – Если так на все смотреть, то и тебя я тоже купил, но ты все равно сбежала. Он надеялся на взрыв гнева, но Джейн только вздохнула: – Да, ты мной владеешь, и я постоянно об этом помню. Она опять выбила почву у него из-под ног. – Нет, Джейн. Есть покупки и есть подарки. Все, что я купил для тебя, – это подарки, и они твои, и цена ничего не значит. – Значит, для меня… – Она поворошила угли тостовой вилкой. – Просто я опять оказалась у тебя в долгу. Эдмунд удивленно рассмеялся. – Ты в долгу у меня?! – Десять тысяч фунтов было до того, как мы поженились и ты начал делать мне подарки. Плюс проценты. Эдмунд вскочил на ноги, швырнул чашку в камин и, уставившись на нее, проскрежетал сквозь зубы: – Ты меня оскорбляешь, превращая нашу совместную жизнь в сведение баланса. Я не веду записей. – Зато я веду. Иначе откуда я узнаю, что долг выплачен? – О чем ты говоришь, ради всего святого? Эдмунд прижал руку к виску. Головная боль усилилась, вытеснив боль в животе, и то хорошо. – Ты оставила этот дом, потому что считала себя моей должницей? Значит, как только долг будет выплачен, ты вернешься? Ну, раз уж ты здесь, я хотел бы знать, как ты собираешься раздобыть эти десять тысяч фунтов, потому что, сколько бы я об этом ни думал… – Что? Договаривай, раз начал! – Джейн тоже вскочила на ноги и уставилась на него. – О чем ты думал? Эдмунд глубоко вздохнул. – Я думал, что ты можешь сделать все, что захочешь, в том числе и раздобыть десять тысяч. Но при этом ты наверняка подвергнешь себя опасности. А этого, дорогая, я никак не могу допустить. Джейн отпрянула. – Как ты опять добр! Не могу спорить с тобой, когда ты так добр. – В таком случае нам вообще не стоит спорить, потому что я добр всегда. – Я имею в виду – действительно добр, как будто… – Джейн отвернулась. – Как будто я для тебя что-то значу. Эдмунд знал, что ей не понравится, если просто ответить «конечно значишь», поэтому спросил: – Почему ты думаешь, что это не так? Джейн напряглась. – Памятуя, как ты отреагировал на одну сказанную мной фразу в брачную ночь… – Что ты меня любишь? – Эдмунд коротко рассмеялся. – Ну, за это можно и простить! Джейн с болью в глазах продолжала смотреть на него, и он понял. – Значит, нельзя? Ты не простила меня за то, что отвернулся, ведь так? – А ты? Ты меня простил за то, что сказала? – Любовь – это не то, за что надо просить прощения, Джейн. Она… – Эдмунд запнулся, пытаясь подобрать нужное слово, нахмурился. – Не знаю. Я ничего не знаю о любви. – Это я уже поняла. – Джейн села на стул. – Эдмунд, я оставила тебя, потому что ты никогда не полюбил бы меня. Больше того, ты даже не хотел, чтобы я любила тебя. Сначала я думала, что проблема во мне, что ты почему-то чувствуешь ко мне отвращение. Он резко выпрямился. – Ничего подобного! |