Онлайн книга «Ракетчик звездной войны»
|
– Успеем? – заволновался Воронин. – Должны! – легкомысленно сказал Марк. Алла только вздохнула. – Готовность один! – рявкнул динамик. – Готовность ноль! Сброс! Кузьмичев почувствовал, как балок шатнулся и двинулся. Рывок – это раздулся по ветру вытяжной парашют, и… У-ах! Балок падал, повернувшись к земле торцом. Томительное замирание выворачивало организм наизнанку. Хлам с пола подняло невесомостью – прямо перед лицом полковника вихлялась невесть откуда взявшаяся гайка. Алла глухо вскрикнула и застонала. – Сейчас, сейчас… – пробормотал Георгий. Балок резко дернуло – раскрылись тормозные парашюты. – Раньше у нас другая система была, – разглагольствовал Марк, видимо, сбрасывая напряжение, – называлась «Кентавр». Это когда танки и БМД десантировались отдельно, а люди отдельно. И ищи потом ту технику! А теперь вот – «Реактавр». Бойцы сразу в машинах приземляются. Ни у кого во всем мире такой нет! А мы спускаемся и вовсе на… О, и назва-ния-то нет… На «Спецтаврах»! Кузьмичев глянул в окно и увидел стремительно набегавшее устье гиперканала. Сейчас, сейчас… Он посмотрел вверх, за полукруглый плексигласовый колпак, увидел клочок голубого неба… и его с пят до головы пронизало болезненное ощущение разрыва и слома. Полковник закричал, но губы не выговорили даже слабого шепота. А когда он пришел в себя, за колпаком весело лиловели чужие небеса… – Мы там! – каркнул Воронин. – Вижу… – буркнул Кузьмичев и перешел на переговорное устройство: – Я – Первый! Всем принять позу изготовки, сейчас будет земля! Балок опускался медленно, не качаясь в порывах ветра. Потом наверху загрохотало, показался «лисий хвост» реактивного тормоза, и балок опустило на землю… На грунт. Георгий отстегнулся и скомандовал: – Всем надеть шлемы! Проверить биофильтры! Укрепив шлем, он включил переговорное устройство. – Выходим! Пользуясь тамбуром как шлюз-камерой, все выбрались на поверхность планеты, где им выпало жить и работать. Балки и бронетехника приземлились кучно – в обширной промоине, все дно которой покрывали наносы песка и окатанные камни. Берега были круты и слоисты, но в половине мест обрывы сползали пологими осыпями. Цепляясь корнями за край, в промоину заглядывали странные деревья – скрюченные, причудливо ветвившиеся, поросшие не листьями, а пучками тонких нитей насыщенного оранжевого цвета. – Словно скальпы рыжих на просушку вывесили… – прокомментировал Марк. – Фу! – поморщилась Алла. – Ну у тебя и сравнения. Подошел Воронин, неотрывно глядевший в небо. – Вон он! – сказал он возбужденно. – Видите? Наполовину скрытое облаками, отливало сиреневым устье гиперканала. Устье походило на пухлую микрогалактику, спиральный вихрь, который то ли вращался, то ли выворачивался наизнанку. Внезапно канал стянулся в точку и пропал. Все. Хода нет. Кузьмичев перевел взгляд в конец промоины, где над пологими холмами калился алый шар то ли первой, то ли второй звезды, изливавшей тепло и свет. Казалось бы, фиолетовое небо и красное сияние должны были рождать потемки, ан нет, было светло, как в земной полдень, разве что краски сияли иные. Да и разве на Земле, когда рассвет и алое солнце висит над горизонтом, тускло бывает? В эту минуту Георгий испытал детский восторг, от которого задыхаешься, плюс невероятное возбуждение и томительный страх – это в какие же дали его занесло? – Десантура! – крикнул он. – Собираем парашюты! – Товарищ полковник! А запасные снимать? Кузьмичев посмотрел на «бээмдэшки», броня которых горбилась здоровенными коробами, прикрывавшими запасные парашютно-реактивные системы от дождей и прочих осадков. – С балков снимайте, а на БМД пусть остаются пока. – Товарищ полковник! – подбежал сержант Шматко. – Посты выставлены, все спокойно. – Все нормально приземлились? – Все! Почти… – сержант презрительно скривил губы. – Товарища коменданта вытошнило, врач его в чувство приводит. – Понятно… Ну что, Трофим Иваныч? Придется вам сказать приветственное слово. Больше некому! – А что тут говорить? – пожал плечами профессор. – Прибыли? Прибыли. За работу! – Вот это и скажете. Вокруг командирской БМД собрались все, кроме врача Ханина и коменданта. Усатенький молодчик, активный и скользкий Юра Семенов, попытался толкнуть речь, но Кузьмичев молча попросил его освободить гусеницу и помог на нее взобраться Воронину. – Товарищи! – громко сказал начальник экспедиции. – Что долго говорить? Эксперимент удался! Мы все на месте, живы, почти все здоровы (в толпе засмеялись). Будем работать! Товарищ полковник, вам слово! Кузьмичев запрыгнул на гусеницу, поднялся на броню и оглядел место приземления. – Не нравится мне эта промоина… – сказал он. – Небось, потоки тут шпарят не хилые. Надо бы нам выбраться отсюда и переехать, куда посуше… – Балки останутся там, где они находятся! – перебил его резкий голос Луценко. Комендант в сопровождении Лядова подошел и хмуро оглядел Георгия. – Ваша задача, товарищ полковник, – угрюмо проговорил Луценко, – заключается в укреплении обороны и отражении атак возможного агрессора. Вот и займитесь своим делом! – А я им и занят, – спокойно парировал Кузьмичев. – Нельзя крепить оборону в низине, это ясно даже и ежу. Комендант побагровел, но ничего не ответил. Отвернувшись, он скомандовал: – Водителям БМД! Берите на прицеп балки и буксируйте их сюда, понима-ашь! Надо собраться покучнее! – оглянувшись на Георгия, Луценко пробурчал: – Я вас не задерживаю. Кузьмичев отдал честь и спрыгнул на землю. На грунт. – Шматко! – гаркнул он. – Скляров! Переверзев! Ко мне! Десантники материализовались как по волшебству. – Отберите каждый по двое рядовых, которые потолковее, и быстро сюда! Съездим на разведку. Заодно поищем, где лежат грузы и оружие… Трофим Иваныч! Вы с нами? – Да, да! – обрадовался профессор и снова полез на броню. – Нет, полезайте лучше внутрь. Снаружи поедут те, кто с автоматом дружит. Луценко ничего не сказал. Он сделал вид, что не заметил, как его приказ нарушен на одну пятую – Кузьмичев уводил командирскую БМД, не дозволяя ее механику-водителю принять участие в «кучковании» балков. – Нажили вы себе врага, Гоша, – тихо проговорил Воронин, тискаясь в задний люк. |