Книга Ракетчик звездной войны, страница 6 – Валерий Большаков

– Опускались… – обреченно вздохнул Воронин, понимая, что его голос «против» засчитан не будет – все уже решено «в соответствующих инстанциях».

– Выявлена была патология? – напирал Лоскутов и сам же ответил: – Нет, не была! Разумеется, отправлены будут исключительно добровольцы и – строго-обязательно! – в спецкостюмах, дабы не подхватить инопланетный вирус. Всего решено отправить пятьдесят шесть человек, уже отобранных специальной комиссией Минобороны. К сбросу готовятся пять боевых машин десанта, восемь жилых балков и шесть служебных – лабораторный, медицинский, бытовой и так далее. Зенитные самоходки «Шилка» облегченного типа, бочки с ГСМ и ЗРК «Двина» будут сброшены сегодня, в шестнадцать нуль-нуль…

– Можно? – поднял руку маленький, незаметный человечек в строгом черном костюме.

– Конечно, конечно, Вячеслав Владимирович! – засуетился Луценко и торжественно объявил: – Слово предоставляется члену ЦК КПСС товарищу Виноградову!

Академик похлопал, его поддержали в зале. Виноградов выбрался на трибуну, налил водички из графина, отпил чуток и, подвигав губами, словно пережевывая хлорированную жидкость, заговорил:

– Вашему проекту, товарищи, то есть, конечно же, нашему проекту, придается очень большое значение. Мы создали ракетно-ядерный щит, защищающий государство рабочих и крестьян от агрессии капиталистических стран. Теперь наша задача состоит в том, чтобы создать ракетно-ядерный меч, которым мы сможем грозить империалистам. И руководство партии очень ответственно подошло к вопросу о назначении коменданта базы – первого внеземного плацдарма СССР! К-хм… Но по порядку. Начальником научной экспедиции назначен Воронин Трофим Иванович, – Виноградов оторвался от писульки, поискал глазами профессора и кивнул ему, поздравляя с оказанием доверия.

Профессор пожал плечами: ладно, мол…

– Командиром гарнизона назначен Кузьмичев Георгий Алексеевич, полковник ракетных войск.

Марк Виштальский радостно потряс Кузьмичеву руку, а сам полковник ракетных войск все не мог оправиться от изумления.

Это надо же, а?

– Замполитом… вернее, помполитом, назначается Лядов Отто Янович.

Лядов вскочил, принимая стойку «смирно», и улыбнулся откровенно счастливой улыбкой.

– Ну а на должность коменданта базы Президиум АН СССР рекомендовал Луценко Павла Николаевича. Рад вам сообщить, что на заседании Политбюро ЦК КПСС кандидатура товарища Луценко была утверждена единогласно!

Академик-парторг вскочил. Всю его благодушность стянуло с лица – на члена ЦК таращился совершенно растерянный и перепуганный функционер.

– А я… я… невоеннообязанный… – пролепетал Луценко.

– Это ничего, – утешил его Виноградов, – под началом товарища Кузьмичева будет двадцать пять солдат и сержантов, годных к строевой службе. Справитесь, Павел Николаевич, справитесь… Вы, как старый партиец, покажете пример товарищам и членам ВЛКСМ!

Виноградов троекратно и смачно облобызал товарища по партии и сказал:

– Успехов тебе, Паша!

Луценко, пуча обессмысленные глаза и по-рыбьи хапая ртом воздух, медленно опустился на стул.

Георгий усмехнулся. По его мнению, советская власть закончилась со смертью Сталина. Почти тридцать лет прошло, и компартия выродилась. Загнивающий социализм.

Было гадостно это понимать, но Кузьмичев свыкся с крушением идеалов юности. А вот каково было прийти к таким выводам еще тогда, на Суэцком канале… Вот когда ему было по-настоящему паршиво! Бывало, тоска наваливалась така-ая…

От Великого Октября, от побед и свершений осталась одна наглядная агитация. Молодой капитан-ракетчик тогда впервые напился, залил горе…

– Товарищ Воронин, – обратился Лоскутов к ученому, – тут народ интересовался… э-э… местоположением базы. Не просветите нас?

Воронин кивнул и поднялся.

– Можете с места, – дозволило начальство.

Трофим Иваныч еще раз кивнул и принялся за объяснения:

– Не буду касаться технических деталей, – сказал он, – это материя скучная. И совершенно секретная. Итак, решено создать базу на одной из планет звезды, которая находится на расстоянии ста сорока девяти световых лет от Земли, в созвездии Лебедя. Это двойная звезда, то есть система из двух светил. Выбранная нами планета вращается вокруг главной звезды, масса которой чуть больше солнечной, а спектр – переходный от оранжевого к красному. Извините, астрономии не знаю, говорю своими словами. Еще одна звезда – сине-голубой гигант. Поэтому на той планете сначала бывает «красный» рассвет, после чего восходит голубое светило – такой вот суточный цикл, в двадцать восемь часов. Ну, пока очень трудно сказать что-либо о самой планете. Все, что нам известно, умещается в пару фраз – планета землеподобна, у нее кислородная атмосфера. На ней можно жить! Остальное покажут исследования, проведенные на месте… У меня все.

– Благодарю вас, – церемонно сказал генерал-полковник. – Ну а теперь прошу всех занять места в автобусе. Мы проедем на место и пронаблюдаем сброс вашего хозяйства, товарищ Кузьмичев.

Полковник встал и коротко поклонился. Честь имею!

* * *

Автобус прокатился по улице Ленина, нырнул под задравшийся шлагбаум и прибавил скорости на шоссе.

– Дед, – разнесся по автобусу звонкий детский голос, – а ты мне подалок пливезес-с?

Кузьмичев улыбнулся и перегнулся через спинку сиденья, за которым изящно выгибалась лебединая шейка Аллочки.

– Это чей такой младший научный сотрудник? – спросил он девушку.

Девушка улыбнулась, блеснув зубками, и приблизила к полковнику свою головку.

– Это профессорский внук, Шурик, – объяснила она. – Трофим Иваныч всех уверяет, что «Александр Сергеич» прославит советскую физику. Весь в деда!

– Как это Лядов его пропустил? – хмыкнул Кузьмичев.

– Исключительно по малолетству! Шурику еще пяти нет.

Георгий послушал громкий шепот «деда Трофима», убеждавший внучка разговаривать потише, улыбнулся и стал любоваться сразу двумя видами – Аллочкой впереди и лесными пейзажами, достойными кисти Шишкина, стелившимися за окном.

В меру худенькую девушку украшали весьма заметные выпуклости грудей, высоких и тугих вприглядку. Лес же был темен и непроницаем, как будущее.

– Подъезжаем! – обернулась к нему Алла.

Кузьмичев улыбнулся и подумал: а не приударить ли за этой симпатяшечкой?..

Автобус свернул с шоссе и закачался на грунтовке.

Лес приблизился махом, окружил со всех сторон, зашуршал по кузову метелками трав, распустил еловые лапы. И вдруг чащоба поредела, разошлась, словно занавес, открывая просторную равнину с редкими, хилыми деревцами вразброс.

А потом впереди возникло и стало расти совсем уж ни с чем не сравнимое сооружение – огромные сверкающие на солнце кольца, открытые в небо параболоидом, глубокой чашей. Ее поддерживали, выстроившись по кругу, решетчатые вышки.