Онлайн книга «Тафти жрица. Гуляние живьем в кинокартине»
|
— А как мы ее съедим? Как? Из толпы наперебой посыпались ответы, по обыкновению, в двух вариантах: — Зажарим ее! — кричали одни. — Нет, сварим! — вторили другие. Дикари уже легко произносили букву «р», так что перебранка шла без фонетических проблем, как торг, в котором выигрывает тот, кто орет громче. Победили первые. — Зажарим! — пришли они к дружному соглашению. Несколько гламроков, недолго собиравшись, откуда-то приволокли огромную сковородку, диаметром с человеческий рост. Остальные принялись, кто разжигать костер, кто плясать вокруг жертвы с высунутыми языками и выпученными глазами. Вся вакханалия сопровождалась двумя стандартными воплями: «Красная королевица!» и «Съедим ее! Съедим!» — Матильда! — подала наконец голос Итфат, — Матильда-а-а! — позвала она громко, но совершенно спокойно, будто приглашала заспавшуюся подругу к завтраку. Та, вероятно, лишь только сейчас разбуженная шумом, выбежала из мегалита босиком в одной пижаме. — А-а-а-а! — закричала Матильда, — Что же вы делаете, уроды страшные! Сейчас же ее освободите! Фати! — она подбежала к столбу и попыталась развязать ремни, но те были затянуты накрепко. — Ах вы уроды страшные! Освободите ее сейчас же! Гламроки на мгновенье опешили, прервав свои занятия, и взволнованно заголосили: — Мана-тида! Мана-тида! Наша мана! — Что вы должны делать? — спросила Матильда, сообразив, что дикарей необходимо как-то взять под контроль. — Читать бредни! — хором ответили те. — Чего нельзя делать? — Нельзя делать то, что нельзя! — Точнее! Чего делать нельзя? — Нельзя поедать друг друга! — Что вы собираетесь делать? — Съедим ее! Съедим! — Вам же сказано, нельзя поедать друг друга! — Можно-можно! Нельзя наших! Она не наша! — это был безапелляционный аргумент гламроков, и они с прежним энтузиазмом продолжили подбрасывать дрова в костер. — Но я ваша мана! — возразила Матильда. — Я запрещаю вам! Это моя подруга, и вы сейчас же отвяжете и отпустите ее! — Мы не можем! — отвечали гламроки. — Мы должны ее съесть! — Они не могут, Тили, — спокойно сказала Итфат. — Они подчиняются своему сценарию, как безусловному рефлексу, инстинкту. — Это мы еще посмотрим! Эй, вы, слышите, вам нельзя ее есть! — Можно-можно! — Если вы это сделаете, будет полный краш! — Не будет! Не будет! — Будет-будет! Она тоже мана! Мы обе маны! Гламроки пришли в некоторое замешательство. Они посовещались меж собой, и один из них, храбрец- удалец, который отважился лизнуть воротничок жрицы, выступил вперед. — Пусть докажет, что она мана! Матильда встревоженно посмотрела на Итфат. — Не волнуйся, Тили, пусть меня отвяжут. — Слышите, вы, охламоны, отвязывайте! — приказала Матильда. — Сейчас вы убедитесь, что она тоже мана! — а шепотом спросила, — Фати, что ты собираешься делать? — Взломаю сценарий, — ответила Итфат. — Как? Договорить они не смогли, потому что два гламрока взялись отвязывать ремни, а остальные плотным кольцом выстроились вокруг. В центре стоял храбрец-удалец. Как только жрица была освобождена, он по привычке запел: — Красная короле... — но допеть до конца не успел. Итфат стремительно подскочила к нему, наклонилась, схватила его под коленки и резко дернула на себя. Гламрок упал навзничь. Не дав ему опомниться, жрица завалилась на него, стиснула ему голову между ладоней и приложилась губами к его губам в долгом поцелуе. А затем встала и принялась кружиться и хохотать. Храбрец-удалец так и остался лежать, обалдевший, а все остальные, включая Матильду, так и замерли с раскрытыми ртами. Итфат внезапно остановилась, вытянула руку вперед и обернулась вокруг, обводя ладонью всех окружающих. Поворачиваясь, она повторила трижды один вопрос: — Вы знаете, что я сплю, а вы мне снитесь? — Вы знаете, что я сплю, а вы мне снитесь? — Вы знаете, что я сплю, а вы мне снитесь? Оторопевшие гламроки, похоже, вопрос не поняли, но их волновало другое. Они принялись удивленно восклицать: — Она сделала ему саже! Она сделала ему саже! Она мана? Она тоже мана? — Кто ты? — спросил, поднявшись, храбрец-удалец, все еще не оправившийся от шока. — Это великая и всемогущая жрица Итфат! — торжественно провозгласила Матильда, с почтением воздев к ней руки. — Мана-фата! Мана-фата! — озабоченно загомонили гламроки. — Великая мана! — Да, — отозвалась Итфат. — А сейчас, чтобы вы хорошенько это поняли, я буду вас всех поедать! Гламроки восприняли эту новость буквально, а потому не на шутку переполошились. — Нет! Нет! — заголосили они. — Да! Да! — передразнила их Итфат. — Нельзя! Нельзя! Абу! — Можно-можно! — вступила в роль Матильда. — Я тоже буду вас поедать. Мы обе маны, и мы вместе будем вас поедать. Аба! Дикари не нашлись, чем возразить, и сгрудились в кучку, трепеща от страха. Сценарий был взломан, и роли поменялись местами. Подруги стояли подбоченясь и примерялись оценивающими взглядами к своим жертвам. Костер уже хорошо разгорелся, рядом с ним лежала сковородка. — Негодные гламрочки! — грозно закричала жрица. — Да, жалкие и негодные! — сердито закричала дива. — А на что они годны? — На мясо! — Съедим их! — Съедим! Маны начали угрожающе наступать на гламроков. Те подняли вой и трусливо попятились. — Мана-фата, у меня аппетит зверский прямо! Прямо зверский! — Мана-тида, а у меня просто звериный! Звериный просто! — Чур мозги мои! Мои все мозги! Они такие жирные, вкусные! — А мои — глаза! Они так хрустят! Так лопаются! — Негодные гламрочки! — Съедим их! Съедим! Кровожадные маны настолько вжились в роль, что даже домашняя пижамка дивы и изящное платье жрицы не позволяли усомниться в серьезности их намерений. — А как мы их съедим? Как? — вопросила Матильда. — Зажарим их! — отозвалась Итфат. — Нет, давай живьем съедим! — Нет зажарим! — Нет живьем! Живьем их! Они повернулись друг к дружке и устроили нешуточную перепалку, едва не подравшись. Наконец, придя к единому мнению (зажарим!), маны подбежали к сковородке, ухватили ее с обеих сторон и решительно водрузили на костер. Отряхнувши руки, они засучили рукава и вперились хищными взглядами в гламроков. Те с воем бросились врассыпную. Маны же, с торжествующими криками, пустились вдогонку. |