Книга Без срока давности, страница 88 – Нора Робертс

— Липски из центра психологической помощи узнала Су, Даунинг и Маккензи, — добавила Пибоди.

— Теперь нам известно, что Блейк работала там же юрисконсультом. Если показать Липски портрет Аддерман, она и ее узнает. «Сестры» пересеклись либо в центре, либо в группе поддержки — до или после того, как к ним вернулись воспоминания.

Рорк посадил вертолет на крышу.

— Мы всего в одном-двух кварталах от офиса и в паре от квартиры.

— Пойдет. — Ева вылезла из вертолета, утешая себя тем, что лететь в нем придется всего еще один раз.

Пока вокруг завывал ветер, а Рорк открывал выход на крышу в обход системы безопасности, она повернулась к Пибоди с Макнабом:

— Дождитесь ордера, прежде чем заняться электроникой. Действуйте строго по уставу. Что бы вы о них ни думали, это серийные убийцы, и последняя жертва уже у них в руках.

— Извините за то, что было раньше, — произнес Макнаб.

— Раньше чего? — спросила Ева, и он слегка улыбнулся.

Они вошли в дверь и спустились по лестнице.

— Все, что можно найти, мы найдем. Если что, звоните.

Когда Пибоди с Макнабом ушли, Ева ссутулилась, пытаясь защититься от ветра, и потерла усталые глаза.

— Никак не могу решить, убьют Истердея сразу или растянут удовольствие. Убийцы не ожидали, что его схватят, — это для них приятный бонус. Если с ним разделаются по-быстрому, мы не успеем его спасти.

— Если бы хотели разделаться по-быстрому, мы бы нашли тело Истердея рядом с трупом Бетца.

— Говорю себе то же самое, а потом начинаю думать, как бы поступила на их месте. Я бы прикинула, сколько у меня времени, велик ли риск. Если они хотят избежать наказания, им нужно поскорее закончить начатое и скрыться.

— А ты не думала, что их не волнует, избегут они наказания или нет?

— Думала. Это еще хуже.

Они подошли к нужному зданию. Не шикарное, но респектабельное. Швейцара нет, зато система безопасности, судя по всему, вполне приличная. На первом этаже — тайский ресторан и магазин недорогой обуви.

Ева подошла к двери, подождала, пока Рорк взломает замок, и включила диктофон.

— Пока не получим дополнительный ордер, это просто обыск. Если, конечно, Блейк не сидит в квартире, жуя соевые чипсы и смотря телик.

Ева даже не взглянула на крошечный лифт и прямиком направилась к лестнице.

— Блейк живет на четвертом.

— Я в курсе.

— Наверняка секретное помещение — пыточная камера — принадлежит именно ей. Не здесь — квартира для этого не приспособлена, — а где-то в другом месте. Нужно копнуть поглубже. У остальных слишком мало денег, чтобы купить или снять дополнительное жилье. Никаких сведений, что кто-то из них унаследовал недвижимость или достаточную сумму для покупки.

Лестница чистая, хорошо освещенная, в здании довольно тихо. Звуковая изоляция, правда, неполная: на втором этаже из квартиры доносится приглушенный гул голосов, на третьем — громкая музыка. Взобравшись на четвертый, Ева забарабанила в дверь, подождала немного, забарабанила снова и прокричала:

— Грейс Картер Блейк, это полиция!

Дверь противоположной квартиры слегка приоткрылась.

— Ее нет дома.

Ева обернулась, глянула на маячащее за дверью смуглое лицо, настороженный темный глаз и предъявила значок.

— Вы знаете, где она?

— Нет. Ее не было весь день. Ночью, по-моему, тоже. Может, уехала в отпуск?

— В отпуск?

— Вчера выходила из дома с чемоданами, а пару дней назад выносила из квартиры какие-то вещи. Мисс Коло со второго этажа сказала, что вчера офис Грейс Блейк был закрыт. Сегодня тоже. Натворила что-нибудь?

— Мне нужно с ней поговорить.

— Последние пару недель дома ее почти не бывало.

Ева достала наброски.

— А как насчет этих женщин?

Темный глаз сузился, дверь приоткрылась чуть шире.

— Видела ее с этой.

Костлявый палец просунулся в щель и ткнул в портрет Лидии Су.

— Здесь?

— Нет, на рынке, в «Джинаро» — в двух домах отсюда.

— Когда?

— Не помню. На прошлой неделе, кажется. Скорее всего, на прошлой, потому что я стояла за прилавком — завтра опять придется. Они покупали овощи, но в квартиру не отнесли — пошли дальше по улице и завернули за угол.

— На юг до угла, потом на запад?

— Да. Если она что-то и натворила, то ведет себя тихо. В чужие дела не лезет. Не устраивает гулянок, как эта компашка на третьем. Мне через пол слышно, как они хохочут и завывают.

— Мисс…

— Джексон.

— Мисс Джексон, у меня ордер на обыск квартиры мисс Блейк. Мы собираемся туда проникнуть. Если желаете убедиться, позвоните в Центральное полицейское управление.

— У вас значок, — ответила женщина. — Я тоже умею вести себя тихо.

С этими словами она захлопнула дверь.

Ева воспользовалась универсальным ключом, вскрыла три замка — один стандартный, два дополнительных, выпущенных в полиции.

— Хотела чувствовать себя в безопасности, — пробормотала Ева. — Полиция! Входим в помещение.

Для проформы она вытащила оружие, провела им перед собой, пока Рорк включал свет.

«Скромно», — первое, что пришло ей в голову. Мебель немногочисленная, но качественная, в том числе кожаный диван, который Блейк наверняка купила еще в те времена, когда консультировала корпорации. Кое-что она действительно увезла с собой.

— Забрала картину, которая висела на стене, — заметно, что краска немного другого оттенка, и гвоздь по-прежнему на месте. Пять к одному, какая-то из картин Даунинг. Вон там не хватает стола, видишь? Зачем нужно кресло посреди комнаты, если нет стола? Ни стакан поставить, ни лампу прицепить.

— Женщине легче вынести стол, чем кресло.

— Пожалуй. Никаких фотографий, хороший телик, кругом порядок. Давай убедимся, что в квартире никого нет.

Они разошлись — Еве досталась ванная и спальня. Обыск вели систематически: маленькая кухонька в стенной нише, небольшая комната, отведенная под кабинет, — ни компьютера, ни телефона.

— Взяла с собой кое-какую одежду, — сказала Ева, убирая оружие в кобуру. — В шкафу заметны прорехи между вешалками. Из ванной тоже почти все забрала — ни дамских принадлежностей, ни средств по уходу. — Она небрежно открыла ящик прикроватного столика. — Пусто.

Рорк обыскал столик по другую сторону широкой кровати, застеленной простым белым покрывалом.

— Тоже пусто. В автоповаре на кухне шаром покати. Даже куска хлеба не завалялось.