Онлайн книга «Вторжение»
Тема себя исчерпывала, и я предпочел перевести разговор. Психологический портрет собеседника у меня уже сложился. – Куда набирают, не в курсе? Николай снова остро на меня глянул и скривился в ухмылке: – Слухи разное доносят. Сплетничать не буду. Если повезет, нам как раз сегодня и расскажут. Разговор прервался, на чайном столике вскипел чайник, потом следовало успеть помыться, побриться и позавтракать, впереди был весьма напряженный день. * * * За столом кабинета, куда меня пригласили на собеседование, сидели двое в хороших костюмах с открытыми папками перед собой. Первым был сухощавый мужчина в возрасте, которого я, едва глянув, определил тем самым куратором проекта, которым меня в хостеле пугали. Вторым была матерая такая оперская рожа, от которой за версту несло службой безопасности и полковничьими примерно погонами висящего в шкафу старого кителя. Цвет кителя беглым взглядом не определялся. Пред их очами в очереди я был шестым. – Здравствуйте. Седых, Сергей Алексеевич, на собеседование прибыл. РПН, он же руководитель по направлению, и безопасник переглянулись. РПН кивнул в сторону стоящего перед ними стула. – Присаживайтесь. – Оба зашелестели моими бумажками. Я ждал. – Итак, Сергей Алексеевич. Вы хотите устроиться к нам в компанию на должность… Я закончил за него фразу: – Водителя. – Простите, а почему, с вашей биографией, вас интересует именно эта должность, а не допустим сотрудника службы безопасности компании? – Потому что мне нравится эта работа, а веревка на шлагбауме – нет. Наблюдающий за мной безопасник на секунду скривил губы в подобии улыбки: – У нас нет веревок на шлагбауме, везде одни кнопки и видеонаблюдение. Я равнодушно пожал плечами. – Без разницы. Тут имеет значение ещё и денежный вопрос. Водители хотя и работают, но всегда больше получают. Куратор улыбнулся, видимо, мой спокойный ответ ему понравился. – И вы считаете, что ваша квалификация позволяет вам занять данную должность? – Безусловно. – Не объясните нам почему? Вздохнув, я начал вспоминать ранее подготовленную речь. – На контракте первые четыре года я был водителем, командиром автомобильного отделения и заместителем командира взвода, далее два года – старшиной ремроты. За это время получил опыт вождения, эксплуатации и ремонта большинства типов автомобилей, имеющихся в Российской армии, и значительной части гусеничной техники. В дальнейшем стал командиром ремонтного взвода, с этой должности ушел на пенсию. Навыков управления автотранспортом не терял, постоянно использовал личный автомобиль. Периодически – грузовики «Урал» и «КамАЗ» разных марок, до шаланд и четырехосных артиллерийских тягачей включительно. Имею устойчивые навыки вождения бронированной гусеничной техники. В основном МТЛБ [2]. Все водительские категории, кроме автобусных, открыты. – У вас, я вижу, высшее техническое образование? – задал вопрос, внимательно слушавший и попутно деланно изучавший мое дело безопасник. – Да, инженер-строитель, промышленное и гражданское строительство. Скан диплома я отправлял. – И вас не интересует должность ИТР? Настал черед улыбаться уже мне. – Должность-то меня принципиально, может, и интересует, но кто ее мне без стажа работы по специальности сразу даст? Вы… вряд ли. Опять же, знания надо восстанавливать. Водитель ближе, проще и надежнее. По крайней мере пока. Хотя бы чтобы поручителя не подвести. Собеседники переглянулись, безопасник удовлетворенно кивнул и задал мне еще один вопрос: – А почему в армии на офицерское звание не аттестовались? – Под сердюковские [3] реформы попал, ходил старшиной, пока прапорщиков не восстановили. А дальше уже сам не захотел, не в моем возрасте лейтенантом ходить. – Расточительно… Я пожал плечами, не желая поддерживать данную тему разговора. Отдавший инициативу безопаснику, РПН заинтересовался сказанным. – Вы сказали, что командовали ремонтным взводом… И какова специализация? – Сначала колесная и гусеничная техника, далее командир артиллерийского ремонтного взвода. Комбриг решил, что я там нужнее. – Понятно, – РПН удовлетворенно кивнул. – Вы, я так вижу, награждены, участвовали в боевых действиях? – Разговор вновь перехватил безопасник. – Так точно, и в милиции, и в составе вооруженных сил. – И где же? – вопрос почему-то задал куратор, а не представитель службы безопасности. Я пожал плечами. – Про вооруженные силы, не уверен, что имею право говорить. В ОМОНе две командировки на Северный Кавказ, оперативником – одна. Безопасник усмехнулся: – Не хотите, не говорите. У меня складывалось мнение, что про свои боевые командировки мог ничего не говорить. Все, что ему нужно, он знал про них если не до начала нашей беседы, то посмотрел сейчас. – Меня больше интересует, почему вы предпочли погоны офицера милиции погонам сержанта-контрактника. Я вернул ему усмешку, под влиянием момента решив прощупать собеседника: – У меня складывается впечатление, что ответ вам известен заранее. – Как вы говорите, это безусловно. – Собеседник нисколько не смутился. – Но меня интересует ваша версия. Уголовное дело ведь было закрыто? – По правде сказать, меня очень попросили уволиться. И только потом закрыли дело. – И вы не подали в суд? – Это вы так шутите? Я по этому делу при пристрастном прокуроре мог и в Нижний Тагил уехать. – И в чем соль событий? Я, откровенно говоря, сомневался, что безопасник не в курсе, листик в папке он перед вопросом подозрительно перевернул, однако решил не возникать. – С участковым, по абсолютно левому сигналу, вломились в дом. Без ордера. Мне шепнули, что к хозяину, по слухам, пришла наркота. Попросил участкового прикрыть при проверке сигнала. В результате мы нарвались. Вместо шалы в доме оказалась только что похищенная девчонка, из отца-торгаша эта группа давила бабло. Оба сглупили. Хозяин встретил нас во дворе и не хотел пускать в дом. Увидели тремор, посчитали, что сигнал точный и наркотики точно в доме лежат. Ну и напоролись там на двух его подельников, с обрезом и ТТ. Участкового застрелили на месте, меня ранили, но я завалил обоих. Но похищенная девочка при этом тоже случайно под пулю попала. Слово хозяина хаты против моего слова… Пока она лежала в реанимации, он пытался держаться версии, что был тоже в заложниках, моя пуля в девочке. Я думал что сяду. Спасло, что девочка выжила, и её отец мужиком оказался. Не стал ни зла держать, ни топить. |