Онлайн книга «Постоянное напряжение»
|
Татьяна поморщилась, но не досадливо или презрительно, а скорее ласково-грустновато: – Если б всё можно было так легко определять: это – хорошо, это – плохо… – Я понял. – Сергей потянул к ней свою стопку. Чокнулись. – Еще раз, Тань, я очень рад, что ты пришла. – Я, может, тоже… Выпили. – А-а… ф-фу-уй! Ну… ну и гадость! – Закуси. Всё хорошо. Молодец… – Ну и гадость эта… эта заливная рыба! – Да. – Сергей помолчал, полюбовался девушкой и серьезно, убедительно, но и несмело начал: – Таня, послушай, я тебе предложить хочу. Только отнесись серьезно… – Не надо только таким голосом. Я всегда боюсь, когда ты так говоришь. – Извини… – И, будто прыгнул с обрыва, Сергей выпалил: – А поехали в Кёльн в июле! А? У меня там чтения намечаются, и у тебя как раз экзамены кончатся. А, Тань?.. Знаешь, как там красиво!.. Собор громадный, вообще… – В июле в институт экзамены, – перебила Татьяна. – Что?.. А… Но окно все равно ведь будет. Там как раз – вторая неделя июля… Тань… Теперь визы такие, что по всей Европе можно спокойно ездить… Шенгенские… В Париж сгоняем! – Париж… – усмехнулась девушка. – А ты был? – Нет, в Париже не был еще. В Милане был – договор там на книгу заключали. Германию всю объехал… А в Париж… – Он заговорил как можно ласковей: – В Париж надо с любимой. Обязательно, Тань. – Спохватился, плеснул в стопки: – За исполнение планов! – Я же пьяная буду… – Чуть-чуть. Чтобы сбылось. На этот раз Татьяна выпила удачно – не задыхалась. – Отлично! – похвалил Сергей и продолжил уговаривать-объяснять: – Это все очень легко, оказывается. Даже странно… Садишься в самолет в Иркутске – семь часов, и там. И совсем другой мир, Тань!.. Знаешь, я вот по Берлину, по Милану ходил, по Мюнхену, и ничего мне не в радость было. Честно!.. Знаешь почему? Тебя потому что не было. – Он потянулся, взял ее за руку. – Так мечтал, что вот здесь, здесь, мимо этого собора, через эту арку вместе пройти бы… Честное слово… Не то что красиво там уж так, а по-другому совсем. Как другая планета. И мы, Тань… Сергей привстал и поцеловал ее в губы. Она не сопротивлялась; он обхватил ее голову ладонями и стал целовать еще, еще… Заглянул Юрий Андреевич, но тут же исчез… Из гама в зале выделился голос Людмилы Петровны: – Слушайте, а давайте споем! – И сразу несколько одобрительных восклицаний… Татьяна и Сергей поднялись. Целовались стоя. В зале заиграли на гитаре и стройным хором запели наверняка давным-давно наизусть всеми выученную, любимую песню: Тайга с комарами, конечно, не Крым, Но счастливы мы тем не менее. «Даешь Комсомольск!» – мы опять говорим, Как наших отцов поколение. И оглушительно-звонко грянул припев: Нужна наша молодость! Нужны наши мускулы! Чтоб рельсами врезалась в рассветную даль! Байкало-Амурская! Байкало-Амурская! Байкало-Амурская ма-ги-страль! – Что, к ним пойдем? – прошептал Сергей. – Да. – Татьяна сняла его руки со своей талии. – Надо к ним… 6 Комната была чистой, уютной, хотя и без излишка украшающих ее предметов. Две широкие кровати, телевизор, что-то вроде письменного стола, холодильничек под ним; тумбочки возле кроватей, светильники, два кресла, а между ними стеклянный журнальный столик. Чистота, строгость и уют. В креслах сидели Сергей и полноватая, неухоженная, лет пятидесяти женщина в фиолетовой толстовке и синих джинсах. Она устанавливала на столике диктофон и одновременно объясняла Сергею: – Я работаю на радиостанции в город Гамбург. Это будет литературная передача. Тридцать минут. Десять минут – разговор с вами, затем – читание рассказ. М? – Приподняв брови, она взглянула на Сергея, как бы спрашивая у него одобрения. – Понятно. – О’кей. Итак, я задаю несколько вопрос. Нужен ваш голос, а сверху него мы дадим перевод… Готовы? Включаю. – Готов, – кивнул Сергей и тут же кашлянул. – Всё, поехали. – Сергей, – суховатый, деловой голос женщины стал почти суровым, – по поводу вашей книги критика сошлась во мнение, что вы пишете документальность, но… но облекаете это в форму фикшн, то есть – беллетристика. Так ли это? Вы соглашаетесь? – Н-ну, какие-то документальные штрихи в моих рассказах, конечно, присутствуют, – волнуясь, но не о том, что сказать, а как бы говорить плавно, длинными связными фразами, начал Сергей, – есть немалая доля автобиографичности. В основном же рассказы все-таки построены на вымысле. Абсолютно документально писать не получится в любом случае. Да и скучно, наверное, писать точно так, как было. – Но ощущение автобиографичности очень сильно. Почему вы взяли для своего героя ваши имя, фамилию? – Это скорее имитация документальности, прием, чтобы сильнее воздействовать на читателя… Женщина задавала привычные Сергею вопросы, – их задавали практически все журналисты, бравшие у него интервью в последнее время, – а он привычно, почти механически отвечал… – О’кей! Последний вопрос, – наконец сказала женщина. – Над чем вы работаете в последний момент? – М-м… Н-ну, составляю сборник вещей… короче говоря, сборник рассказов и повестей тех, кому нет еще двадцати лет. – Нет двадцати лет?! – изумленно переспросила журналистка. – Очень интересно! – Да. Дело в том, что издательство, где вышла в России моя книга, бросило, так сказать, клич присылать молодым свои произведения. Набралось уже больше сотни… Я читаю и отбираю для сборника лучшие. Очень есть сильные. – Ну вот, хорошо. – Журналистка хотела уже выключить диктофон, но спохватилась: – А свои? – А? – Свои произведения работаете? – Свои… – Сергей помрачнел, поежился в кресле, поблуждал взглядом по стенам. – Роман пытаюсь писать. Некое такое обобщение моих рассказов. Конечно, ситуации новые будут, но герой в принципе тот же и место действия… Но трудно уже об этом стало писать. – Почему-у? – На лице женщины тут же изобразилось сочувствие, но и недоумение. – Ну как… Понимаете, моя жизнь очень изменилась за этот год. Столько нового… И трудно обратно влезть… Ну об этом тоже трудно говорить вот так… в нескольких словах объяснить. Но! – Он широко улыбнулся. – Но, будем надеяться, всё сложится в итоге отлично. Муки творчества – необходимы! – Да. – Журналистка несколько секунд подождала, вдруг Сергей еще что-нибудь скажет, затем выключила диктофон. – О’кей, спасибо! – Принялась убирать в сумку аппаратуру, блокнотик. – Благодарю вас за беседу. – Поднялась. |