Книга Поцелуй обмана, страница 23 – Мэри Пирсон

– Ты думала, я не знаю? Всезнающей Гвинет все ведомо.

Сердце у меня бешено билось. Мне было не до смеха. Я ведь даже не была уверена, что она не блефует.

– По-моему, ты меня с кем-то путаешь.

Гвинет изобразила, будто оскорблена, но уголки рта тут же растянулись в ухмылке.

– Ты во мне сомневаешься? Будто не видела, как точно я оцениваю молодчиков в таверне? – Гвинет щелкнула поводьями и проехала вперед. Я последовала за ней в том же темпе, а женщина продолжала говорить, и казалось, эта игра нравится ей даже больше, чем та, в которую она играла в таверне.

– Или, – она широко улыбнулась, – возможно, у меня есть хрустальный шар. Или… а что если я сунула нос в дом, где вы живете с Паулиной?

Драгоценные камни в моем мешке. Или, того хуже, краденные…

Я сдержала испуганный вздох.

Гвинет повернулась ко мне и нахмурилась.

– А может, мне проболталась Берди, – произнесла она сухо.

– Что? – Я снова резко натянула повод Отто, и осел опять возмущенно заголосил на высокой ноте.

– Перестань ты! Бедное животное ни в чем не виновато.

– Тебе сказала Берди?

Гвинет спешилась, нарочито неторопливо, изящно, тогда как я неуклюже сползла со своего осла, чуть не упав лицом в листву.

– После того, как клялась мне, что будет молчать, как рыба! – возмущенно выкрикнула я. – После всех уверений, что будет осторожна, что будет прятать нас до конца дней?!

– Речь шла о нескольких днях. И рассказать мне – это другое. Она…

– Другое? Выболтать чужую тайну служанке, которая щебечет с незнакомцами в таверне – это другое? Тебе совершенно незачем было об этом знать!

Я повернулась, чтобы направить Отто вперед, но Гвинет ухватила меня за запястье и резко развернула к себе.

– Берди знает, что я живу в городе и узнаю первой, если власти начнут что-то вынюхивать или, если вдруг до этого дойдет, отдадут приказ о твоем задержании.

Она выпустила мою руку. Я поморщилась, растирая запястье там, где она его крутанула.

– Так тебе известно, что я сделала?

Презрительно покривив губ, она кивнула.

– Не могу похвастаться, что я понимаю, зачем. Уж лучше дать себя захомутать надутому принцу, чем бабнику без гроша в кармане, но…

– Предпочитаю никому не давать себя захомутать.

– А. Любовь. Вот оно что. Приятная штука, если посчастливится ее найти. Но главное – не волнуйся попусту, я на твоей стороне.

– Ах, – фыркнула я. – Какое облегчение.

Гвинет расправила плечи, склонила голову набок.

– Не стоит меня недооценивать, Лия, я могу быть полезной. А я не буду недооценивать тебя.

Я уже и так готова быть откусить себе язык за последнее вырвавшееся замечание. Я вздохнула.

– Приношу извинения, Гвинет. Я не хотела тебе грубить. Просто… я же так старалась быть осторожной. Не хочу, чтобы кто-то обнаружил мое присутствие.

– Надолго ли ты планируешь здесь задержаться?

Она полагает, что я здесь проездом?

– Навсегда, конечно. Мне больше некуда идти.

– Терравин – не рай, Лия. А проблемы Морригана не исчезнут лишь потому, что ты здесь спрячешься. Как насчет твоих обязанностей, ответственности?

– У меня нет обязанностей, только в Терравине. Я несу ответственность только перед Берди, Паулиной и постоялым двором.

Гвинет кивнула.

– Понимаю.

Но было очевидно, что она не понимает. Все, что она могла увидеть, была власть и привилегии, но я знала всю правду. Я едва годилась на что-то на кухне. В качестве Первой дочери я была бесполезна. А служить пешкой в политической игре отказывалась.

– Что ж, – вздохнула женщина. – Все ошибки, которые я натворила в своей жизни, я, по крайней мере, сделала сама. Ты также имеешь полное право совершать свои.

– Какие ошибки ты совершила, Гвинет?

Она буквально пронзила меня взглядом.

– Достойные сожаления.

Мне хотелось продолжить расспросы, но Гвинет уже отвела глаза и махнула рукой в сторону двух узких отрогов каньона, туда, где, по ее словам, находились самые лучшие ягодники.

– Мы можем оставить ослов здесь. Ты иди по одному отрогу, я по другому. Так мы быстро наберем полные корзины.

Так и окончился наш разговор. Отвязав корзины, притороченные к седлу Дьечи, Гвинет ушла, не рассказав о своих достойных сожаления ошибках, но ее взгляд, пронзительный и мрачный, не выходил у меня из головы, и я пыталась представить, что же именно она натворила.

Пойдя по узкой дорожке, я вскоре попала в настоящий оазис, сад самого дьявола с неглубоким озерцом, которое питалось водой от сбегающего с горы ручья. Тенистый северный склон каньона густо зарос кустами ежевики с такими крупными иссиня-черными ягодами, каких я никогда не видела. Дьявол неплохо ухаживал за своим садом.

Сорвав одну из его запретных ягод, я бросила ее в рот. Взрыв вкуса и воспоминаний. Я прикрыла глаза и увидела лица Вальтера, Брина, Регана с подбородками, перемазанными ежевичным соком. Я видела, как мы вчетвером бегаем между деревьями, легко карабкаясь на покрытые мхом руины, и даже не задумываясь о том, что и наш собственный мир когда-то может перемениться.

Лестничные ступеньки, так звала нас тетя Бернетта, между нами было почти точно по два года разницы, как будто мать и отец плодили нас по строгому расписанию хранителя времени, но с появлением Первой дочери с этим было покончено. В памяти всплыло то, какой взгляд бросил отец на маму в мой последний день в Сивике – возможно, мое самое последнее воспоминание о них – и его слова о том, какой красавицей она была в день их свадьбы. Неужели бремя долга заставило его отстраниться от нее и забыть о любви? И любил ли он ее когда-нибудь?

Приятная штука, если посчастливится ее найти.

Но вот Паулине же посчастливилось.

Я бросила в корзину горсть ягод и присела отдохнуть под пальмой у ручья. Не успев начаться, день принес уже столько треволнений, да и и предыдущий день был не легче. Я так устала от всего этого, что наслаждалась покоем в саду дьявола, слушая журчанье его ручья и беззастенчиво лакомясь его ягодами – по одной, смакуя.

Я прикрыла было глаза, но тут же уловила какой-то новый звук. Глаза резко открылись. Что это было – вдали прокричал Отто? Или просто ветер со свистом пронесся по каньону? Но ветра не было.

Повернув голову, я поняла, что слышу цокот копыт – тяжелый, ритмичный, ошибки быть не могло. Рука потянулась к ножнам, но кинжала не оказалось на месте. Я повесила его на луку седла, когда снимала рубашку. Я только успела вскочить на ноги и увидела громадного коня – и сидящего на нем Рейфа.