Онлайн книга «Поколение Справедливости»
|
Я медленно вышагиваю по коридору, изучая расписание экзаменов, полученное от Солары. Выглядит не так уж и страшно. Оно почти не пересекается с основными тренировками, и это хорошо… – С тобой все в порядке? – Я еще не привыкла к новому голосу Берта, поэтому вздрагиваю, когда он обращается ко мне, и это не остается незамеченным. – Ты… ты как будто не здесь. – Берт хмурится, пристально рассматривая мое лицо. – Я это еще после построения заметил, да и на завтраке… Ты точно хорошо себя чувствуешь? Может, стоит зайти в медблок? Я качаю головой. В медблоке мне ничем не помогут. Берт прав: я не здесь, сейчас я всеми мыслями в Справедливости; я все пытаюсь понять, как же мне выстроить свой рассказ о малодушной, как мне вести себя. Я хочу быть максимально справедливой по отношению к ней, но стоит мне заговорить о том, что малодушная не проявляла ко мне враждебности, – и это наверняка прозвучит так, словно я пытаюсь ее оправдать. – Ты еще не сказала мне ни слова. – Берт вдруг печально улыбается. – Я уже начинаю думать, что Константин отобрал у тебя голос в качестве платы за здоровые ноги. Я все еще не могу понять, как относиться к Ускорению Берта. Это… сбивает с толку. С одной стороны, я вижу перед собой все того же человека, по которому так сильно скучала; но он все же стал кем-то другим, изменился слишком быстро, слишком неожиданно… Кем же ты стал, Берт? И… кем стала я? Какой ты видишь меня теперь? – Что за ерунда. – Я кашляю, прочищая горло. – Как можно отобрать чей-то голос? – Это из сказки, – поясняет Берт. – Точнее, из старого сказочного рисованного фильма, его обожал в детстве… – он почему-то запинается, – Нестор. Я невольно хихикаю, начиная понимать причину недовольства близнецов, обозлившихся на Гектора. Нестор явно не в восторге от того, что кому-то еще стали известны его детские пристрастия. – Думаю, нам надо поговорить. – Берт замедляет шаг. Поговорить… Точно! Нам надо поговорить! – Я должен извиниться за то, что… Я дергаю Берта за рукав, заставляя остановиться. Оглянувшись по сторонам, я убеждаюсь в том, что коридор пуст. – Извинения подождут, – быстро говорю я. – Лучше скажи мне: ты ведь знаешь других техников Корпуса, верно? Хороших техников? Берт удивленно вскидывает брови, но все же утвердительно кивает. – Допустим, – осторожно говорит он. – А… зачем ты спрашиваешь? Мне нужно знать, кем эта девушка была до того, как стать малодушной, до того, как она совершила предательство. Перед тем как сообщать о ней в Справедливость, стоит узнать хотя бы ее имя. – Девушка, немного старше меня, может, года на три-четыре; прошла подготовку Корпуса в качестве техника, – выпаливаю я на одном дыхании. – Кто-нибудь приходит в голову? – Подожди-подожди… – Берт растерянно выставляет вперед раскрытые ладони, явно сбитый с толку моим напором. – Не так быстро, дай подумать, среди техников не так уж и мало девушек… Описание слишком размытое, я могу назвать как минимум… – Скорее всего, закреплена за отрядом зачистки, – добавляю я. Берт поднимает взгляд к потолку, беззвучно шевеля губами. – Подходят только трое… а, нет, двое, Ирма уже прошла переподготовку. – И она Несовместимая, – заканчиваю, с надеждой глядя на Берта. Он хмурится, переводя взгляд на меня. – Наверное, ты что-то путаешь. Среди техников нет девушек с несовместимостью. Как же так? Может, она старше, чем мне показалось… – Даже если и старше, – говорит Берт, и я понимаю, что озвучила свою мысль. – Мои родители-капралы, будучи техническими помощниками Справедливости, знали всех техников Корпуса и всех инженеров, обладающих сходными навыками. Среди них был только один Несовместимый, но он парень и уже четыре года торчит в Ожидании… Этого не может быть. Малодушная обладала знаниями, получить которые можно было только в Корпусе. В чем же я могла ошибиться? – Среди техников Корпуса… – с трудом выговариваю я. – Может, среди инженеров… Подумай еще, Берт. Она… она точно прошла подготовку в Корпусе, я уверена, она Несовместимая, и… И она сбежала к малодушным. – На последние слова у меня уже не хватает сил, поэтому они звучат едва слышно. Но острый слух Берта успевает их уловить. Берт нервно оглядывается по сторонам и, заметив дверь недалеко от нас, тащит меня к ней, схватив за руку. За дверью, на которой даже нет считывателя, оказывается небольшая комната, забитая сломанным инвентарем. – Арника, ты меня пугаешь, – шепчет Берт, прислоняясь спиной к двери и тем самым перекрывая мне путь к отступлению. – Что происходит? Кто эта девушка, о которой ты спрашиваешь? Почему ты уверена, что она была техником? Черт, – выдыхает он, – во что ты успела ввязаться и, главное, когда? Ты ведь вплоть до вчерашнего дня была под присмотром Константина! – Я нашла комнату связи. – Мой тихий шепот заставляет Берта замолчать. – Там, на уровне Константина. Сегодня я сообщу об этом в Справедливость. – Продолжай, – говорит Берт, и я сдаюсь под его просящим взглядом. Я рассказываю ему обо всем – о том, как, выбирая помещение для тренировок, нашла зал, обозначенный Виктором на карте как «комната видеонаблюдения», о том, как малодушная заговорила со мной впервые, как она помогала мне, как спасла от отката… Когда я рассказываю про откат, Берт закрывает лицо руками. – Нельзя было оставлять тебя там, – глухо бормочет он. – Нельзя. Я не должен был… – Ты чего? – Я осторожно касаюсь его плеча. – Откат прошел почти без последствий, и все благодаря… – Нет. – Берт отнимает руки от лица. – Ты не понимаешь. – Он смотрит на меня покрасневшими, больными глазами. – Арника, дело в том, что… связь между бункерами… Она технически невозможна. – Эй, – я заставляю себя улыбнуться, – вспомни, что ты сам недавно сказал про определение невозможного. – Смысл сказанного Бертом доходит до меня не сразу. – Может, мы просто не сумели разобраться в оборудовании комнаты связи? А эта девушка – она очень хороший техник, и поэтому у нее получилось… Берт качает головой. – Арника, место, которое ты описала, не может быть комнатой связи. – Его голос почему-то дрожит. – Сама подумай: зачем размещать единственную на весь бункер комнату связи на техническом уровне? Я хмурюсь, понимая, что Берт прав. Но и комнатой наблюдения, следуя той же логике, это место быть не может. – Ты хочешь сказать… ты хочешь сказать, что девушка, с которой я говорила, она… не в другом бункере? Думаешь, она где-то здесь? – Нет, Арника. – Голос Берта срывается, а в его взгляде я вижу странную боль, которая становится все сильнее. И эта боль порождает отклик – меня наполняет пугающее предчувствие, которое быстро, слишком быстро превращается в уверенность. |