Книга Высшая Справедливость, страница 49 – Алисия Оуэлл, Алекс Оуэлл

«Как повторяемся мы в наших детях! — думал О’Брайан, завязывая шнурки. Он представил на минуту своих — уже взрослых — сыновей. Какими они были в детстве? И сразу же ему припомнились два пай-мальчика, сидящие друг против друга, каждый с книжкой в руках. — Хотим мы этого или нет — в детях отпечатываются и заостряются все наши черты…»

— Крикун не разбудит малышку? — спросил он, указывая наверх.

— Нет-нет, я уложила ее на балконе, — ответила Лиз. — Знаете, со стороны сада у нас такая тишина — как на другой планете.

— Здесь тоже не шумно, — заметил Брендон.

— Нет, здесь совсем не то. А в саду сейчас так хорошо… только персики уже отцвели… — мечтательно произнесла Лиз. — Хотите, спустимся в сад?

Он покачал головой.

— Лиз, вы пригласили меня, чтобы рассказать…

— Ах, это несчастье, такое несчастье! — сразу померкнув, в голос запела она. — Бедная, бедная Трини!

— Да, расскажите мне, будьте добры, — попытался остановить ее излияния Брендон.

— Понимаете, у них такая прекрасная семья… — всхлипывая, произнесла Лиз, — то есть… нет, я даже не знаю, с чего начать, — она расстроенно взмахнула руками. — Давайте вы будете спрашивать, а я — отвечать.

— Хорошо, — согласился Брендон. — Но мои вопросы могут показаться вам немного казенными…

— Ничего-ничего! Спрашивайте.

Он сел чуть ровнее.

— Ваш зять обвинен в убийстве, так?

— Да!.. Ах, Грейс, бедная Грейс! — опять запричитала Лиз.

— Грейс — это ваша сестра?

— Не-е-ет, — вдруг нахмурилась она, словно Брендон сказал что-то оскорбительное. — Ее убил Вик. Ах, если бы Сэм мог предполагать!

— Кто такой Сэм?

— Брат Вика! — выпалила она и, замолчав, уставилась на него.

Брендон вздохнул — разговор с Лиз требовал изрядного запаса терпения.

— Нет, Лиз, похоже, так у нас не получится. Попробуйте рассказать сами.

— Господи, да у меня столько всего в голове!

Брендон почувствовал, что начинает уставать. Все-таки по телефону она говорила куда продуктивнее. К несчастью, он не успел детально ознакомиться с делом и теперь, чтобы хоть что-то понять, вынужден был вытягивать подробности из миссис Кларк.

«Для чего еще она годится, кроме постели? Может быть, она хорошая мать? И что находил в ней Стивен? — в который раз подумал Брендон. — Ведь на протяжении стольких лет он любил ее одну. Да, любовь зла…»

— Понимаете, Лиз, — снова начал Брендон, — я бы сейчас хотел уяснить общую картину… Я ведь не веду это дело.

— А почему вы его не ведете?

— Простите?

— У вас получилось бы гораздо лучше, — с наивной улыбкой сказала она.

Брендон повел головой и откашлялся.

— Я не веду это дело, потому что ваша сестра наняла другого адвоката — не меня, — медленно проговорил он, стараясь, чтобы его слова прозвучали максимально корректно.

— А вы знаете этого адвоката? — спросила Лиз.

— Да, я немного знаком с ним: это Остин Ламмерт, недавно он выиграл громкое дело о киднеппинге.

— Он хороший защитник?

— Что я могу сказать… Звезд с неба не хватает, выполняет все, что от него требуется, но не более. Он не из тех, кто будет вкладывать душу в свою работу. А в нашем деле это иногда сказывается роковым образом. Но это ваш выбор.

— А нельзя сделать так, чтобы вы тоже взяли это дело?

— Нет, это исключено.

— Жаль, — вздохнула Лиз. — Ну а если… просто из интереса?

Брендон с трудом сдерживал растущее раздражение. Любую другую, будь она, к примеру, даже его клиенткой, он бы сейчас послал подальше.

— Защита обвиняемого — серьезная работа, а не развлечение! — громко произнес он.

Лиз испуганно заморгала.

«При всех прочих обстоятельствах приятнее все-таки иметь более соображающую супругу», — решил Брендон.

— Лиз, — сказал он тоном ниже, — раз уж вы пригласили меня… Начните хотя бы с того… Просто расскажите о семье вашей сестры.

— Да-да… я постараюсь… — На этот раз Лиз начала говорить более связно, почти не замолкая в течение получаса, так что Брендону уже не приходилось каждую минуту ее переспрашивать.

«Слава богу!» — мысленно перекрестился он.

Лиз рассказывала долго — с отступлениями и обилием бесполезных подробностей. У Брендона давно выработалась привычка слушать подобные излияния вполуха. Чтобы не терять попусту времени, он продолжал обдумывать текущие дела, зная, что внимание сработает в нужный момент, выудив из словесной мишуры самое важное. Перед адвокатом постепенно проступала картина трагедии целой семьи, а его подсознание уже выстраивало в четкий ряд мотивы, улики, алиби, автоматически расставляя по местам фигуры в новой игре.

— Я все хорошо объяснила? — Лиз смотрела вопросительно, часто хлопая длинными ресницами.

— Да, вполне, спасибо. Значит, Виктор Дадли убил свою невестку, будучи с ней в интимной связи… Тяжелое обвинение, — мрачно резюмировал О’Брайан. — Лиз, как вы думаете, — спросил он, выдержав короткую паузу, — почему после смерти мистера Чарльза Дадли младший сын остался с носом?

— Ну, не совсем так… Хотя по сравнению с тем, сколько получил Сэм, Вику достались сущие крохи.

— Виктор был с отцом в плохих отношениях?

— Нет! — возмущенно ответила Лиз. — Просто в их семье такая традиция: всё наследует старший сын. Содержание завещания было известно заранее. Никого из родственников это не удивило — все уважали волю мистера Дадли.

— Понятно. У братьев большая разница в возрасте?

— По-моему… — протянула Лиз, глазами поискав ответ на потолке, — четыре года.

— Они ладили между собой?

— Да.

— Их отношения как-то изменились после смерти отца?

— Нисколько… — испуганно протянула Лиз. Ей вдруг показалось, что она на допросе или же ее проверяют на детекторе лжи, и если она ляпнет сейчас что-нибудь невпопад, случится непоправимое. Но с какой стати и почему, ответить она бы не смогла.

— Чем занимаются оба брата? — продолжал Брендон.

Лиз тупо уставилась на него, словно не слышала вопроса. Адвокату пришлось кашлянуть, чтобы вывести ее из ступора.

— Сэм был торговым представителем… в компании отца, — промямлила наконец Лиз, — теперь он глава компании, а Вик работает… то есть работал… ой, я забыла… кажется, он окончил химический факультет.

О’Брайан кивнул и, прекратив расспросы, на минуту задумался. Лиз облегченно вздохнула и вновь осмелела:

— Знаете, Брендон, мне почему-то кажется… Нет — я уверена!