Онлайн книга «Попытка контакта»
|
– Ничуть не возражаю. С утра Неболтай и Семаков отметили хмурый и встревоженный вид лейтенанта Мешкова. Хорунжий на правах друга прямо спросил: – Михайло, ты выглядишь прям как не в себе. Иль со здоровьем что не так? – Да не со мной. Татьяна Сергеевна с горячкой слегла, холодным ветром продуло. Князь сказал не все. Спешно вызванный доктор Хофбауэр заявил, что имеется воспалительный процесс в легких, и что прогноз может быть плохим. Именно диагноз так встревожил князя. Казак первым проявил сообразительность: – Так покланяйся Марье Захаровне. Ей присутствовать на стрельбах ну вовсе без надобности. Пусть ты заплатишь хоть и пятнадцать рублев, абы на пользу. Опять же: за разговор вовсе денег не возьмет. И любящий муж оставил друзьям бричку, а сам помчался домой распорядиться насчет пролетки. Он подкатил к мысу меньше, чем через час. Разговор в пещере оказался коротким. После приветствий и объяснений князь напрямую спросил: – Мариэла Захаровна, возьметесь вы за лечение? Маг жизни не раздумывала ни мгновения: – Да, это мой долг, но окончательное согласие только после осмотра. Экипаж у вас есть? Маг жизни подумала, что и сама пациентка, и кто-то из домашних может оказаться негатором, потому и сделала оговорку. – Разумеется. Мариэла чуть-чуть помедлила. Ей хотелось сберечь силы на лечение применением настоев и отваров, но она осознавала, что энергию можно восстановить в течение, самое большее, суток, а лекарства Маэры могут оказаться трудновосполнимым ресурсом. Наконец, маг жизни решилась, тряхнула головой и скомандовала: – Едем! Тут успокоившийся было заботливый супруг снова встревожился: – Мариэла Захаровна, а как же вы говорили, что наш мир враждебен вашей магии? – Не сам мир, а люди, и притом не все. Я проверю всех окружающих. Но на всякий случай ни с кем посторонним встречаться ей нельзя, пока организм больной не заменит конструкт на свою ткань. А уж потом любое воздействие будет безразлично… Доехали они довольно быстро: примерно три четверти часа. Горничная Фрося встретила молодого барина круглыми глазами и шепотом: – Барыня-то совсем нехороша: и не ест ничего, и не встает, и лоб горячий. Я за лекарством, что немец прописал, сходила, только-только вернулась… – С лекарством подождем, – неожиданно для самого себя ответил Мешков. – Мы сейчас с этой дамой к ней. – К больной гостей не надобно, – твердо ответила Фрося, знавшая свои права. В их число входило право давать хозяину советы, хотя и в небольшом количестве. – Надо. Это не гостья, а как раз по поводу болезни. Возражать было нечего. Княгиня чувствовала себя прескверно, но находилась в почти ясном сознании. Вот почему вид мужа, появившегося в спальне в компании с незнакомой дамой, показался зрелищем не из обычных. Но князь не дал удивлению жены развиться, перехватив, как и подобает офицеру, инициативу: – Дорогая, разреши представить тебе Мариэлу Захаровну. Она ученый доктор, приехала издалека. Я ее пригласил ради тебя. Госпожа Мариэла, это моя жена Татьяна Сергеевна. Неожиданно для всех и в нарушение светских правил заговорила посетительница. Тон показался знакомым княгине. Именно таким раздавал приказы домашним ее дедушка, отставной полковник Волков. Пожалуй, только любимая внучка осмеливалась (да и то не всегда) противоречить приказам. А еще уши резанул отчетливый акцент. – Князь, не будем терять времени на пустые разговоры. С вашего позволения, я… – тут иностранка чуть запнулась, – вымою руки, осмотрю больную, потом выйду к вам, все расскажу, а уж после начну лечение. Мытье много времени не потребовало. Магистр втихомолку воспользовалась сигнализатором негации, но тот ничего не показал. Далее женщина-доктор вежливо, но решительно попросила хозяев выйти, аккуратно закрыла дверь, потом мягко обратилась к потрясенной больной: – Ничего не бойтесь. Я не буду даже касаться вас руками, позвольте только отбросить одеяло… так… Маг жизни подумала, что диагноз поставил бы без ошибки даже студент-второкурсник (соответствующей специализации, понятно). Но кое-какие детали вызвали небольшое поднятие бровей. Тут не только воспаление легких присутствовало… интересно. Похоже, можно получить политические выгоды. Не прошло и пяти минут, как Мариэла снова закрыла больную одеялом и встала. – Мне все ясно, княгиня. Сейчас я выйду, переговорю с вашим мужем, а потом вернусь и начну собственно лечение. Татьяна Сергеевна даже не собралась с ответом – а непонятная женщина уже исчезла за дверью. Князь в нетерпении ожидал в гостиной, меряя ее шагами из угла в угол. Рядом с дверью стояла горничная. В глазах ее читалась твердая решимость защищать хозяйку от немки. Тон мага жизни был тем же самым, то есть командным: – Михаил Григорьевич, мне срочно нужны бумага и… чем писать. – Фрося, принеси. Строптивая прислуга подчеркнуто неторопливо вышла из комнаты и вскоре вернулась с листом и карандашом. По ее мнению, пера с чернильницей эта барынька не заслужила. Женщина-доктор уселась за стол и через пару минут протянула хозяину дома исписанный лист. Князь прочитал, с некоторым усилием продравшись сквозь непривычно выглядящий текст. Язык был явно русский, но так бы не написал ни один из его знакомых: не было «ятей», буква «фертъ» имела необычное начертание, словом, многое было не так, как учили. Да и фразы построены иначе. Врачебный вердикт заставил удивиться, но Михаил Григорьевич почел за лучшее промолчать. Мариэла продолжила с теми же интонациями: – Сколько времени вы женаты? – Полтора года. – На Троицу два года будет, – уточнила придира-горничная. – Детей у вас нет? Отрицательное движение головой. – Я так и думала по причине… – палец ткнул на строчку, – и это я берусь также вылечить. Но придется затратить больше труда. Мешков счел, что пора прояснить некий деликатный момент. – Сколько вы берете за визит? Чужестранка явно удивилась. – За визит? Нисколько. Я беру за результат. Князь сделал зарубку в памяти. – Если лечить только это… – и палец указал на другую строчку, – моя работа стоит десять рублей на ваши деньги. А если вместе с тем… ну, вы знаете… тогда добавьте еще пять рублей. – На ее здоровье мне никаких денег не жалко. И на стол с коротким звяком опустились золотые монеты. – Тогда прошу не беспокоить в течение… – и снова небольшая заминка, – примерно двух с половиной часов. |