Онлайн книга «Попытка контакта»
|
Командир «Донтлесса» видел то же самое, но у него была другая позиция. Сразу же после выхода в море механик доложил о возможных проблемах с обоими котлами, и капитан Филипс-Райдер втихую обрадовался приказу не ввязываться в погоню. Еще не хватало, чтобы машина стала мертвым грузом аккурат во время похода или, того хуже, в бою. Командир «Морского дракона» не давал команд типа «Право на борт» – ни к чему. Легкий штурвал и без того делал дело. Пока длился разворот, противник приблизился на пару миль. Пароходофрегат под французским флагом явно прибавил в скорости, поскольку опередил англичан не меньше, чем на полмили. Погоня началась. Котлы «Эридис» разогрелись; скорость, соответственно, возросла, но пока что расстояние между беглецом и преследователем сократилось незначительно. А вот от английских кораблей тот и другой оторвались. Когда мачты двух пароходофрегатов скрылись за горизонтом, русский капитан совершил явный промах: принял на румб к югу. Капитан «Эридис» с легкостью раскусил намерения хитрого противника. Тот с очевидностью рассчитывал, что среди прибрежных мелей, имея меньшую осадку, сумеет уйти от погони. Но Мерсье знал, что у береговой черты можно налететь на рифы, а вот на мель – нет. У противника день, похоже, выдался не из удачных. К тому же на этом кораблике явно обнаружились проблемы с машиной: скорость заметно упала. «Эридис», сохраняя курс, начала отжимать противника к берегу, который уже завиднелся на горизонте. Нельзя сказать, что ситуация осталась без комментариев со стороны экипажа «Морского дракона». – Да ведь запрут они нас в ловушку, как чижика в клетку. Чего ж командир ждет? – очень негромко (избави бог, услышит начальство) заметил палубный матрос, переминаясь с ноги на ногу. Его можно было понять: команды на построение в цепочку еще не поступало. Унтер Зябков, очевидно, отличался превосходным слухом, поскольку не замедлился с ответом: – Чижик-то хоть и мал, да нос востер. Клюнет – не обрадуются. Так что не каркай, как ворон на погосте. Для придания пущей убедительности словам Зябков продемонстрировал увесистый кулак. Офицеры тоже комментировали. – Сейчас пойдет на сближение, – индифферентно заметил второй помощник. – Того и хочу. Лишь бы не спугнуть… – ответил Семаков; при этом его правая рука лежала на рычагах «секторов газа». – Нашему теляти да волка испугати, – слегка переиначил пословицу Мешков. – Поглядим… Михаил Григорьевич, давай своим команду о готовности. Но без приказа не палить! – Гранатоме-о-о-от… к бою-у-у… – звонким и страшным голосом пропел начарт, – товсь!!! Учения пошли впрок. Максимушкин первым подбежал к трубе, Патрушев был вторым, держа наготове гранату. Та скользнула в лоток. Через пятнадцать секунд после команды лоток оказался полон, а цепочка матросов застыла в неподвижности. Каждый держал в руках в руке темно-серую гранату, с виду совершенно безобидную. Пока экипаж «Морского дракона» готовился к сражению, на сигнальных фалах «Эридис» появилось разноцветное предложение спустить флаг. Сигнальщик «Морского дракона» со всей старательностью перевел на русский содержание сигнала. – Будем вежливы, – свирепый оскал командира резко контрастировал с содержанием фразы. – Поднять ответный сигнал: «Сдаваться отказываюсь». Целиться в середину борта! Больше десяти гранат не тратить! Пали! Капитан Мерсье не был ни трусом, ни дураком, но ощущения от неприятельской пальбы оказались сильными. Мощью взрывов пароходофрегат трясло, как будто в борт бил обернутый чем-то мягким, но тяжеленный молот. Громаднейшие водяные столбы наводили на мысли об огромных бомбах. Но для этого должны были стрелять из больших орудий, каковых на этом корытце не было. Да и самой стрельбы заметить было нельзя: ни малейших следов порохового дыма не наблюдалось. В ум закралась мысль, что в случае прямого попадания одной такой бомбой «Эридис» не удалось бы спасти. Весь экипаж думал точно так же. Некоторые матросы крестились и просили о заступничестве пречистую деву. Но было заметно и кое-что другое: одни недолеты. Русским орудиям, каковы бы они ни были, явно не хватало дальнобойности. Как и подобает доброму французу, командир «Эридис» был прижимист. Но в данном случае он не колебался. И четырнадцать бортовых орудий дали ответный залп – три бомбами, остальные ядрами. В некотором смысле капитан Мерсье был прав: для столь небольшого корабля и ядер должно было хватить. Этот залп тоже лег с недолетом. На «Морском драконе» реакция экипажа была кардинально отличной. – Не берет, – простонал злосчастный комендор, хотя его вины в том не было, – не взрываются… Далее Максимушкин выразил свое просвещенное и полностью отрицательное мнение о сексуальных предпочтениях всего экипажа противника. – Израсходовано десять гранат, не взорвались шесть, – скороговоркой доложил старший артиллерист. Он еще не закончил фразу, как командир начал действовать, слегка дослав вперед сектора газа. Чуть громче зашумели движки. «Морской дракон» сильно прибавил в ходе, оставляя противника на левой раковине [11]. Второй залп француза лег также с недолетом (хотя и меньшим), но далеко за кормой. Артиллеристы противника явно недооценили скорость разведчика. И все же осколки на излете клацнули по обшивке. И не только по ней. Зябков вдруг сказал почти спокойным голосом: «Ох ты…», схватился за грудь, осел на палубу и раза три дернул ногами. Казачий хорунжий наклонился к моряку, внимательно глянул, выпрямился, снял шапку и осенил себя крестным знамением. – Точно в сердце, и не дышит уже. Экая же нелегкая… Окружающие дружно поснимали бескозырки и принялись креститься. Лейтенант Мешков отреагировал по-своему, имея на то причины: – Самсонов, Шумило, отнести Зябкова в лазарет к Марье Захаровне, живо! Покойника подхватили и понесли. Уже спустившись по трапу, матрос первой статьи Шумило проворчал: – Поп ему нужен, а не лекарь… Да омыть тело еще… Убитого положили на койку. Молодая лекарша шуганула пришельцев словами: – Идите наверх, а у меня тут работа. Те повиновались, тем более, что цепочку по подаче гранат надо было восстанавливать, но уже начав подниматься по трапу, Самсонов повернул белобрысую голову и замер. Как раз в этот момент молодые женские руки извлекли длинный и острый даже с виду осколок из груди покойника, который от этого пару раз кашлянул. – Да воскреснет бог… – начал молитву потрясенный Самсонов, истово крестясь. На этот раз обернулся старший в чине Шумило. Он стоял выше на трапе, и койки с пострадавшим с этой позиции не было видно. |