Онлайн книга «Шепот темного прошлого»
|
— Плакса, козел! — гневно сверкнул глазами мистралиец. — Продал меня, как… как вещь! — Одолжил, — педантично поправил король. — Ничуть не лучше! Вот он явится, чтобы мне это сказать, узнает, почем стоун апельсинов в сезон дождей! Или он потому и попросил вас, что сам побоялся? — Да нет, мы вообще-то были уверены, что ты с радостью согласишься… Но, как я уже говорил, ты иногда выдаешь непредсказуемую реакцию на самые обычные вещи. Чем тебе неприятна возможность остаться подольше в Ортане и быть поближе к Ольге? — Я уже имел удовольствие видеть, чего ей может стоить пребывание вблизи от меня. Бедную девчонку чуть не угробили, несмотря на вашу хваленую охрану, а вы не подумали, что какому-нибудь мудаку может прийти в голову идея подобраться к вам именно через меня? И чтобы заручиться моим согласием, опять возьмутся за Ольгу, которая торчит в своей никому не нужной квартире и слоняется по городу без охраны! У меня вообще была отчаянная мысль распрощаться с Ольгой окончательно, чтобы не подвергать ее опасности… — Об этом можешь не беспокоиться, — серьезно сообщил король. — Болтаться по городу без охраны я ей не позволю в любом случае. Кира возьмет ее в свою свиту, и жить твоя девушка будет здесь, во дворце, где к ней не так просто будет подобраться. А подобные «мысли» рекомендую оставить раз и навсегда. Полагаешь, Ольга одобрила бы твое решение? — Она не согласится жить в вашем дворце, в обществе ваших придворных дам, из которых самая порядочная, на мой взгляд, честная труженица Камилла Трезон… — упрямо возразил Кантор. — Глупости, — перебил его король. — Ни одна из дам не посмеет обидеть Ольгу, они до смерти боятся королеву. Анна Дварри выходит замуж… Ты бы знал, как я счастлив не видеть больше ее глупую физиономию! Мне бы еще Селию замуж спихнуть… — Посмотрим, — прервал его рассуждения Кантор. — Что посмотрим? — Посмотрим, согласится ли Ольга и сумеет ли товарищ Пассионарио приказать мне что-либо так, чтобы я послушался. А до того давайте замнем эту тему. Все равно мое предполагаемое назначение состоится не раньше, чем я буду в полной боевой форме, а до этого еще недели две как минимум. — Хорошо, — согласился король. — Если тебе нужно время, чтобы все осмыслить, не буду тебя торопить. Кстати, мне кажется, что мороженое ты в себя запихиваешь уже насильно. — Можете не надеяться, — злорадно ответил Кантор. — Я его доем. Уже почти доел, хотя вы и навалили не меньше двух стоун. — Три, — охотно уточнил король и с самым невинным видом осведомился: — Так чего, приказать подавать вторую порцию? — Что? — Кантор остановился, не донеся ложку до рта и недоверчиво воззрился на его пакостное величество. — Что вы сказали? — Я спросил, подавать ли тебе вторую порцию, поскольку с первой ты почти успешно справился. Хотя на мой взгляд десять ты все равно не осилишь. — Это что, порция?! — возмущенно вскричал Кантор, понимая, что, как он и опасался, король все-таки поимел его на этом мороженом. — А чем она тебя не устраивает? — все так же невинно поинтересовался король. — Так нечестно! Не бывает таких порций! — Отчего же? Существует какая-то классификация или документальные нормативы, которых я не знаю? — Самая большая порция — четверть стоуна! — Где это написано? — Да в любом кафе! Во всех меню! — Кантор, — укоризненно произнес король, широко и радушно улыбаясь, — ты меня обижаешь. Ты все-таки не в кафе, а в гостях у короля. И порции у меня такие, как я сам пожелаю. А если ты рассчитывал на конкретную цифру, тебе следовало назвать ее при согласовании условий. Так что, дорогой товарищ, ты проспорил. Оскорбленный Кантор озверел окончательно и, запустив в коронованную особу ложкой, вывалил на голову все той же особе замысловатую восьмиэтажную конструкцию, от которой повяли бы уши даже у героя Гиппократа. Реакция его величества на подобное обращение была однозначной. Король утер со лба мороженое и оглушительно расхохотался. И хотя смеялся он не злорадно и не обидно, а искренне, от души веселясь, этот неудержимый хохот немедленно остудил вспыхнувшего мистралийца так, словно на него вылили ведро ледяной воды. — Ну, чего вы смеетесь? — проворчал он, отодвигая вазу с недоеденным мороженым. — Как смешно! Невероятно смешно! И подумал, что бы с ним было, если б он заехал по лбу ложкой какому-нибудь другому королю. Да хоть тому же Александру. Еще смешнее… — А ты предпочел бы, чтобы я тебе процитировал Уголовный кодекс, раздел особо тяжких? — простонал король, наклоняясь за ложкой. — Оскорбление короны, статья третья, пункты ар и вей… — Он взвесил на ладони ложку и добавил, все еще посмеиваясь: — Да, пожалуй, на вторую не потянет, убить такой ложкой невозможно… Знаешь, Кантор, может, характер у тебя не самый мягкий, но по крайней мере с тобой весело. — Я счастлив, что имел честь вас развеселить, — ядовито отозвался Кантор. — Могу я теперь с чистой совестью пойти домой? — Ты что, в самом деле обиделся? Перестань, я вовсе не намеревался тебя оскорбить. — Понятное дело, вы задумали организовать запасной вариант на случай, если я упрусь и ни в какую не стану соглашаться на ваше предложение. Ну валяйте, желайте теперь, чтобы я согласился. Долг чести, все такое… Только мне интересно, сами вы после этого сможете доверить свою жизнь человеку, которого обманом наняли в телохранители? — И не подумаю, — качнул головой король, расправляя салфетку и вытираясь тщательнее. — В смысле, желать не подумаю. Я затеял этот спор вовсе не для того, чтобы иметь запасной вариант. Во-первых, я, кажется, уже упоминал, что не рассчитывал на столь категорический отказ. Во-вторых, я уверен, что ты все равно согласишься сам, разумеется, поломавшись для приличия. Если тебе интересно, это вообще был экспромт, и поспорил я с тобой просто из любопытства, сумею ли я тебя подловить и сколько ты можешь слопать мороженого. Кстати, тебе плохо не станет? Ты не поэтому, случайно, вдруг заторопился домой? Как ты себя чувствуешь? — Да нормально, — проворчал Кантор. — С чего это вы вдруг забеспокоились? — Вспомнил, как Орландо в детстве на спор съел целый торт и как ему после этого было нехорошо. Паршивец Элвис хотел его надурить на размерах, но вмешался я, и размеры пришлось оговорить. Тогда Элвис постарался организовать, чтобы в этот торт напихали побольше масляного крема, и, хотя все равно проспорил, утешался лицезрением зеленой физиономии противника. А Ринальдо и Коррадо все порывались настучать ему по шее, но не успели. — Понятно… — Что тебе понятно? — Где вы так насобачились пари заключать. С детства практиковались? — Кузен Элвис очень любил изгаляться над всеми остальными, за что все на него обижались. — И вы? |