Книга Уникальный экземпляр. Истории о том о сём, страница 40 – Том Хэнкс

— Я кое-что выучила ко Дню исторического наследия. Вот такой жест, например, означает «неловкий»…

Боб ответил единственным известным ему жестом:

— А вот такой означает «херня». Ты пойми, твое резюме будут читать целых пять миллисекунд. Агентам надо просто взглянуть на твое фото, а потом на тебя — удостовериться, что это ты. Действительно ли ты женского пола? Блондинка? Достаточно сексапильная? Если они увидят искомое, то вернутся к этому резюме, пробегут глазами твои достижения и твое вранье, а потом наложат магическую резолюцию: «перезвонить».

Боб заправил бумагу в старенький «Ройял», подровнял верхний край, установил табулятор и в считаные минуты отпечатал свеженькое, хрустящее резюме, в котором Сью предстала самой опытной из всех мечтательниц, какие только впрыгивали в автобус, чтобы приехать в большой город. У нее за плечами было тридцать ролей. Не хватало только одной строчки: ее имени в шапке документа.

— Это надо обдумать, — сказал Боб. — Еще чаю?

Поднос с остатками обеда перекочевал на кухню, где Боб опять чиркнул длинной спичкой и включил газ.

— Я бы положил еще печенья, но боюсь, мы его сразу слопаем.

— А что обдумывать-то? — Сью изучала свой новый послужной список. В такой редакции она нравилась себе гораздо больше.

— Тебе никогда не хотелось сменить имя?

— Мое полное имя — Сьюзен Норин Глиб, но все зовут меня просто Сью.

— Джоан Кроуфорд изначально была Люсиль Лесюр. Лероя Шерера называли Шерер-младший, пока он не стал Роком Хадсоном. Слышала когда-нибудь о Фрэнни Гамм? ^{65}

— А кто это?

Боб промурлыкал первые строчки песни «Где-то за радугой» ^{66}.

— Джуди Гарленд?

— «Приятель Фрэнсис» не передает той ауры, что «друг Дороти», верно? ^{67}

— Родители огорчатся, если я откажусь от своего имени.

— По приезде в Нью-Йорк первым делом полагается огорчить родителей.

Тут засвистел чайник, и Боб залил кипятком старую заварку.

— Неужели тебе всерьез захочется видеть в неоновых огнях такое имя — «Сью Глиб», если ты станешь звездой Бродвея — в чем нет сомнений?

Сью залилась краской, но не потому, что смутилась от похвалы, а потому, что в глубине души верила в свое актерское будущее. Она хотела стать звездой. Причем такой же величины, как Фрэнсис Гамм.

Бобби наполнил обе чашки.

— А как это будет восприниматься на слух? Глип? Глибб? Глыб? — Боб картинно изобразил широкий зевок. — Знаешь, какое сценическое имя было у Тэмми Граймс ^{68}? Тэмми Граймс. — Бобби изобразил, что зевает еще шире.

— Ну, хотя бы… Сьюзен Норин? — Это имя Сью легко представила в неоновых огнях.

Боб резко прокрутил валик и ткнул пальцем в исправленное резюме:

— Это свидетельство о рождении новой Сью. Будь у тебя возможность вернуться в прошлое и выбрать совершенно новое имя, на чем бы ты остановилась? Элизабет Сент-Джон? Мэрилин Коннер-Брэдли? Холли Вудэндвайн?

— Что, и такое возможно?

— Уточним в профсоюзе, но по большому счету — да. Как ты хочешь зваться, синичка?

Сью застыла с чашкой в руке. Давным-давно, еще в младших классах, она мечтала об одном имени, когда пела в фолк-группе местного отделения христианской организации «Молодая жизнь». Другие девочки изобретали витиеватые имена, вроде Рэйнбоу Спиритчейсер. И она тоже придумала себе имя, воображая его на обложке своего первого альбома.

— Джой Мейкпис.

Она произнесла это вслух. На лице Бобби не отразилась ни одна эмоция.

— Ну и огребешь же ты проблем — это не имя, а дымовой сигнал, — высказался он. — Разве в крови семейства Глиб есть следы индейской ДНК?

День клонился к вечеру, а имя так и не придумали. Бобби, не умолкая, предлагал сценические имена, лучшим из которых было Сюзанна Вудс, а худшим — Кассандра О’Дэй. Снова достали печенье и на этот раз слопали все подчистую. Сью так и этак крутила имя Джой: Джой Френдли; Джой Рурк; Джой Лавкрафт.

— Джой Спилдмилк ^[8], — подсказал Бобби.

Сью вышла в туалет. Даже там красовались трофеи с гаражных распродаж. У нее в голове не укладывалось, что кому-то может понадобиться игрушечный боулинг с кеглями в виде Фреда Флинстоуна, однако же нашлось и такое.

Когда она вернулась за стол, Бобби перебирал стопку винтажных открыток из Парижа. На обсуждение были вынесены французские имена типа Жанна (д’Арк), Иветта, Бабетта, Бернадетта, но все они резали слух.

— Хм. — Бобби показал Сью открытку с надписью «Rue du Honoré». — Произносится «Онор-рей», если это мужское имя. К женскому в конце приписывается «е», Honorée. Оноре. Разве не прелесть?

— Я не француженка.

— Давай примерим англосаксонскую фамилию. Что-нибудь простое, односложное. Бейтс. Черч. Смит. Кук.

— Все не то.

Сью тоже просмотрела открытки. Эйфелева башня. Нотр-Дам. Шарль де Голль.

— Оноре Гуд? — Боб попробовал это имя на вкус и остался доволен.

— Меня будут называть «Гонорея».

— Нет. Все будут делать вид, что говорят по-французски, мон-пти ^[9] синичка-а-а. Оноре Гуд — это в самом деле «гуд». — Сняв с книжной полки черный дисковый телефон, Боб набрал номер. — Я знаю одного человечка в профсоюзе актеров. У них есть база имен, чтобы не дублировались. Джейн Фонда. Фэй Данауэй. Ракель Уэлч. Заняты!