Книга Остров потерянных детей, страница 33 – Дженнифер МакМахон

Клем задумчиво улыбнулся, и от этой улыбки у Ронды защемило внутри. Это была не ее история. Это была история того, что могло быть, причем ее, Ронды, в ней не было. Это была история того времени, когда Клем считал свою жизнь состоявшейся без Ронды или ее матери.

– Мне было девятнадцать лет, когда я предложил Агги выйти за меня замуж. Я катал ее по озеру в своей старой, дырявой алюминиевой лодке. Это корыто пропускало воду, и моя задница была мокрой. Я вытащил из кармана рыбацкого жилета бархатную коробочку с кольцом. Я не мог поверить, когда она сказала «да».

Когда Ронда была совсем маленькой, одна из ее любимых историй была про то, как познакомились ее родители. Весной 1981 года Клем поехал в Ганновер, штат Нью-Гемпшир, на конференцию по лесному хозяйству. Жюстин работала портье в отеле. Она была на десять лет старше Клема, и его тотчас околдовали ее зеленые глаза и едва заметные морщинки в их уголках. Она показалась ему терпеливой, доброй и мудрой. Когда же она спросила, нужна ли ему помощь, чтобы поднести сумки в номер, Клем подмигнул и сказал, да, только если она их не уронит. Жюстин рассмеялась. В детстве Ронда тоже всегда смеялась, в сотый, если не в тысячный раз слушая эту историю.

Жюстин позвала коридорного, чтобы он помог с сумками. Клем же спросил, не составит ли она ему компанию выпить в баре отеля. К концу недели он уговорил ее съездить с ним куда-нибудь в следующие выходные. И предложил ей выбрать куда. Она выбрала Ниагарский водопад. Он сделал ей там предложение, хотя они были знакомы всего две недели. Любовь – это любовь, сказал он ей, опустившись на колено.

– Как долго вы с Агги были женаты? – спросила Ронда.

– Недолго. Менее двух лет.

– Когда это было?

– Давным-давно. Прежде чем я встретил твою мать.

– Но в каком году?

– С Агги мы поженились 9 сентября 1978 года.

Ронда нахмурилась, производя мысленный подсчет. Но тут из леса, споря с пеной у рта, вышли Питер и Лиззи.

– У тебя ничего не получится, – упрямо твердила Лиззи.

– Да ладно, – возразил Питер. – Я – Питер Пэн. Если я говорю, что хочу летать, я найду способ.

– Ладно, я пошел, не хочу вам мешать, а вы репетируйте, – сказал Клем и, похлопав Ронду по колену, перепрыгнул через заклиненную дверь.

1978-й, подумала Ронда. Питер родился в июле 1979 года, а это значит…

– Поговорим позже, – пообещал Клем.

«Так ты отец Питера?»

Той весной и летом Дэниэл вбил себе в голову, что если что-то и принесет ему богатство, так это производство гробов. Его отец умер зимой (это никого особо не расстроило, и уж тем более Питера и Лиззи, которым не разрешали видеть их деда). Когда Дэниэлу в похоронном бюро показали гробы, он пришел в ужас: слишком дорогие и роскошные!

Дэниэл твердил, что отец плюнул бы ему в лицо, похорони он его в гробу с подкладкой из стеганого кремового атласа. Он похоронил отца в простом сосновом гробу, который сколотил сам. (Будучи прижатым к стенке, директор похоронного бюро признал, что, строго говоря, нет такого закона, который бы требовал, чтобы мистер Шейл был непременно похоронен в одном из элегантных, доступных гробов от похоронного бюро «Арсено и сыновья».)

Дэниэл был уверен, что нащупал прибыльную рыночную нишу. Вермонтцы наверняка захотят сэкономить, сохранив, однако, достоинство их усопших близких, которых похоронят в простом, ручной работы сосновом гробу.

Смастерив из обрезка сосновой доски вывеску – «ГРОБЫ ШЕЙЛА», он повесил ее на сарае. Расклеил несколько объявлений в городе. И сразу получил два заказа: один – от студента колледжа, который хотел использовать гроб в качестве кофейного столика, другой – от старого вдовца, который хотел, чтобы все было готово, когда он умрет.

Всю весну и лето Дэниэл делал гробы, укладывая готовые изделия в жутковатые штабеля на цементном полу сарая. Он ждал потока заказов. Он ждал и каждый день приходил в сарай и делал новые гробы. Именно здесь Питер и Ронда и застали его в тот день. Дэниэл склонился над настольной пилой. Рядом на полную мощность орал радиоприемник, настроенный на волну радиостанции, передававшей классический рок.

– Привет, пап! – крикнул Питер. Дэниэл поднял глаза, улыбнулся и выключил пилу.

– Что привело вас в этот прекрасный день в лабораторию безумного ученого? – спросил он.

– Мы хотим летать, – сказал Питер.

– Летать?

– Для спектакля, – объяснил Питер. – Мы хотим летать.

Дэниэл кивнул.

– Я мог бы сделать вам крылья, – сказал он.

Питер расплылся в улыбке.

– А они сработают?

– Конечно, – сказал Дэниэл и осмотрел мастерскую. – Ронни, передай мне один из лежащих вон там брусков! Питер, нам понадобится рулон плотного пластика, который мы купили, чтобы закрыть окна на зиму. Сходи в подвал и принеси, ладно?

– Да, сэр, – сказал Питер.

– А где твоя сестра? – спросил Дэниэл.

Питер пожал плечами.

– Они с Ток гоняют на великах. Она сказала, что нам ни за что не придумать способ, как можно летать.

Дэниэл лукаво улыбнулся.

– Хорошо, мы покажем ей, да? Теперь давай, поднеси мне вон тот пластик.

Дэниэл работал над крыльями весь день. Незадолго до ужина они были готовы и слегка напоминали крылья летучей мыши. Дэниэл распилил брусок на тонкие рейки, из которых сделал каркас и обтянул его пластиком. К телу Питера крылья крепились грубой упряжью, сделанной из старого ремня.

– Думаю, сойдет, – сказал Дэниэл, хлопая Питера по спине. – А пока схожу за пивом.

Он повернулся и быстро зашагал к дому, а войдя, направился к двери подвала. В подвале у Дэниэла был второй холодильник, предназначенный исключительно для хранения пива.

– Это не сработает, – прошептала Лиззи. Она только что подъехала на своем велосипеде и стояла, наблюдая за их работой, одетая, как обычно, в костюм капитана Крюка. Казалось, она больше никогда не снимет его с себя.

Она даже спала в рубашке с пышными рукавами и в атласных штанах, перевязанных на талии золотым шнуром, который когда-то держал шторы, а ее сделанный из проволочной вешалки крюк был аккуратно приставлен к бюро рядом с ней.

По словам Лиззи, она жила жизнью настоящего пирата, все глубже проникая в образ своего персонажа. Она ругалась, плевалась, отказывалась принимать ванну и чистить зубы, утверждая, что пираты были грязнулями. Всякий раз, когда кто-то жаловался, что от нее плохо пахнет, Ток занимала ее сторону: капитан Крюк – пират! Он должен вонять!

– К тому же, – продолжала Лиззи, – у Питера Пэна нет крыльев – он летает при помощи волшебства.

– Это настоящие крылья! – сказал Питер. – Держу пари, они полетят, как дельтаплан.