Онлайн книга «Майя»
|
– Анда-Нокомис, вы были правы, – заявил Зан-Керель. – Отсюда до Жергена всего лиги четыре. – Надеюсь, вы сегодня так далеко не ходили, – улыбнулся Байуб-Оталь. – Я бы рад, только в лиге отсюда до самого северного берега Жергена тянется дремучий лес Пурн. Глухая чаща служит естественной границей между Бекланской провинцией и Лапаном. – Даже если мы выйдем к Жергену, без лодки не обойтись, – заметил Байуб-Оталь. – А как далеко простирается лес по берегу? – Говорят, он с одной стороны примыкает к Икетскому тракту, а с другой – к Хёрл-Белишбанскому, – ответил Зан-Керель. – Понятно, что от дорог следует держаться подальше. – Да, на Икетский тракт лучше не выходить, – кивнул Байуб-Оталь. – Там наверняка войска Кембри. А вот Хёрл-Белишбанский тракт… – На нем тоже неприятностей не оберешься, – вздохнул Зан-Керель. – Правда, Зирек? – Нет, туда мы не дойдем, – ответил коробейник. – До него лиг семь, повсюду банды разбойников, а еще река… – Какая река? – спросил Байуб-Оталь. – Жерген? – Нет, Даулиса, – сказал Зан-Керель. – Она берет исток на горе Крэндор, в крепости, переходит в пороги и водопады, их называют Белыми Девами. Река неширокая, но очень бурная и глубокая. Брода поблизости нет, и перебраться через нее вряд ли удастся. Там без умелого пловца не справиться. Зирек охнул, Майя не подала виду, что слышит, а Зан-Керель, будто раскаиваясь в своих словах, торопливо продолжил: – Говорят, что через лес дороги нет. Местные жители туда не ходят, боятся. – Верно говорят, – подтвердила Клестида. – В Пурне легко потеряться, а еще там хищные звери водятся, так что… – Вот через Пурн мы и отправимся, – с улыбкой объявил Зан-Керель. – Там нас не отыщут. А как доберемся до Жергена, то пойдем вдоль берега вниз по течению. В семи лигах от того места, где Даулиса впадает в Жерген, есть рыбацкий городок. – Клестида, ты там бывала? – спросил Байуб-Оталь. – Ну, про городок я слышала, Найбрил называется, только мы туда не ходили, уж больно далеко, по ту сторону Пурна. – Она поглядела на Зан-Кереля и покачала головой. – В Пурн лучше не соваться. – Нет, нам все равно пора, – ответил он. – Мы, конечно, благодарны за ваше гостеприимство, только и так слишком долго здесь задержались. – Да оставайтесь, сколько вам угодно, – воскликнула Клестида. – Если, конечно… Внезапно дверь с грохотом распахнулась. В комнату вбежала Мериса – в разорванном платье, растрепанная и с оцарапанной рукой, – бросилась к кадке с водой и наскоро ополоснула лицо и ладони. – Дай иголку с ниткой, – сказала она Клестиде. – Что происходит? – всполошилась хозяйка. Мериса подошла к ней и грубо выхватила иглу. – Ничего особенного, – буркнула она и принялась зашивать прореху на груди. Тут в дом вошел Бларда, понурившись, как побитый пес, и виновато глядя на присутствующих. Посреди комнаты он замер. – Что происходит? – встревоженно повторила Клестида. Мериса отложила иглу, опустила руки на колени так, чтобы лучше было видно царапину, и, укоризненно поджав губы, уставилась на Бларду. – Я не виноват! – выпалил он. – Не виноват я! Мериса побарабанила пальцами по запястью, презрительно выдохнула и закатила глаза. Клестида, покраснев от гнева, подошла к Бларде. Тот испуганно отступил. – Признавайся, чего натворил! – прошипела сестра. – Я… Она… – замялся парень, глотая слезы. – Она вдруг осерчала и… и… – С чего бы это ей серчать? – грозно спросила Клестида. – Нечестно это все! – воскликнул он. – Вчера говорит мне, мол, пойдем на сеновал, и… Несколько минут он бормотал что-то бессвязное и неразборчивое, как любой подросток, которому стыдно признаться в содеянном. – Погоди, а сейчас что случилось? – оборвала его Клестида. – Объясни, почему это она… – Так она на сеновале была, а я ей и говорю, давай, мол, как вчера… Ну, мы и начали, а она вдруг осерчала и погнала меня прочь. Я решил, что она шутит, и руку ей за пазуху запустил, а она как рванется, тут платье и треснуло. А потом она убежала, я ее остановить хотел, да куда там… Вот честное слово, я ничего такого не… Старшие сестры или братья всегда с неловкостью замечают взросление младших – часто это вызывает досаду, раздражение или даже гнев. Клестида, как и любая крестьянка, обращалась с людьми в соответствии с тем, какое мнение о них составила. С Байуб-Оталем и Зан-Керелем она держалась почтительно, а вот Мерису сразу невзлюбила. – Может, ты мне объяснишь, в чем дело?! – потребовала Клестида, оборачиваясь к белишбанке. – Может, и объясню, – невозмутимо ответила Мериса. – Ты что хочешь услышать? Братец твой – парень способный, далеко пойдет. – Ты о чем это? – подбоченившись, крикнула Клестида. – Куда это он пойдет? – Да все о том же… – усмехнулась Мериса. – Подумаешь, разошелся чуток! С кем не бывает… – Она с преувеличенным вниманием принялась разглядывать царапину на руке. – Муж твой ему в подметки не годится… Да что это я! Ты, наверное, и сама знаешь… – Да как ты смеешь… – начала Клестида. – Ну, тут моей вины нет, – пожала плечами Мериса. – Он так просил, бедняжка, я его и пожалела… – Врешь ты все! – завопила Клестида, сжав кулаки и топая ногами. – Врешь! – Я вру? – невинным голосом осведомилась Мериса. – Откуда мне тогда знать, что у Керкола бородавка на кончике зарда, с правой стороны? А на левой ляжке шрам… Может, тебе еще чего рассказать? Он… – Замолчи, – повелительным тоном произнес Зан-Керель, хотя до сих пор гости не вмешивались в семейную ссору. Он решительно поднялся, встал между двумя женщинами и приказал: – Мериса, выйди из дома. – С чего бы это мне выходить? – недовольно поморщилась она. – Выйди, кому говорят! – не повышая голоса, велел он. – Вернешься, когда позову. Мериса замешкалась, и Зан-Керель сурово поглядел на нее. Она дерзко тряхнула головой, бросила костяную иглу на пол и быстрыми шагами направилась к выходу. Зирек последовал за ней. Клестида без сил опустилась на лавку и, закрыв лицо руками, разрыдалась. Майя погладила ее по плечу. – Да не расстраивайся ты так! – сказала она. – Ничего страшного, бывает и хуже… – Оставь меня в покое! – всхлипнула Клестида. – Ох, уходите! Вот завтра чтоб духу вашего здесь не было! Майя растерялась. Она не ожидала, что Мериса способна на такую подлость – и ради чего? Ради минутного удовольствия? А Клестида теперь всю жизнь этого не забудет… – Не убивайся, не стоит она того, – растерянно произнесла Майя. |