Онлайн книга «Прощальный поцелуй Греты Гарбо»
– Неужели? – В том числе на «Русалках». Кирилл дернул плечом: – Тот фильм не вышел. – Знаю, – сказал Черенцов. – Мне очень жаль… – Как ваши дела? На каких площадках работаете? – спросила Лионелла. – С большим кино не сложилось. – Володечка с грустью оглядел оборудование. – Понимаю… – сказала она. Лионелле сделалось грустно, она подумала, что жизнь переехала Черенцова так же, как и ее. Но он все же работал, а она вышла замуж, то есть – в тираж. Володечку отвлекла «хлопушечница» [3], Лионелла поднялась вместе с Кириллом по лестнице. На втором этаже увидела свалку старых бумаг, фотографий и почтовых конвертов, которая занимала пространство от окна до самой двери. – Что это? – спросила она и перевела взгляд на Кирилла. – Архив моего деда. – Почему валяется здесь? – Перетащил с первого этажа, перед приездом съемочной группы. – Но почему все находится в таком беспорядке? – Некому разбирать. – Это неправильно. Она присела на корточки и выбрала несколько фотографий Инессы Ольшанской. Все были сделаны в разное время, но она словно застыла в расцвете своей красоты, не поддаваясь влиянию времени. Из кучи бумаг Лионелла достала фотографию в рамочке и радостно обернулась: – Она всегда стояла на камине в большой гостиной! – Грета Гарбо, – улыбнулся Кирилл. – Там есть отпечаток ее помады – прощальный поцелуй, адресованный деду. – У них были отношения? – Дед старался лишний раз не рассказывать. Инесса была ревнивая и только из-за тщеславия выставляла эту фотографию на всеобщее обозрение. – Здесь есть надпись: «Ефиму с любовью». – Как я думаю, все произошло, когда он ездил в Америку. В тридцатых дед снимал кино для «Парамаунт». Когда я спрашивал его о Грете Гарбо, он говорил: «Мы были дружны», но, как мне казалось, намекал на что-то большее. Лионелла вытащила из кучи небольшую тетрадку, раскрыла наугад и прочитала первую попавшуюся фразу: «Весь день провели с Чаплином, который минуты не сидел на одном месте. Вскакивал, показывал разные движения, рассказывал о том, как на съемках фильма «Десять заповедей» служили молебен, а он в это время за декорациями ублажал какую-то актрисульку». – Один из дневников моего деда, – заметил Кирилл. – Есть дата? – Тысяча девятьсот тридцатый год. США… – Лионелла вздохнула. – Вот так, походя, он пишет про великого Чаплина. Представляю, сколько интересного можно отыскать в его дневниках. – Я не возражаю – ищи. – Тебя это не волнует? – Меня волнует другое – где достать денег. Лионелла встала на ноги и прошла к столу. Поставила на него фотографию Греты Гарбо. – Если хочешь, я поговорю с мужем. – Нет, не хочу. – Тогда – что-нибудь продай. – Все уже продано. Она подошла к серванту, где хранились фигурки из цветного стекла. – Помню этих собачек… – Лионелла открыла створку и провела пальцем по полке. – Пыль… – Потом заметила: – Раньше их было семь. Красная, оранжевая, желтая, зеленая, голубая, синяя и фиолетовая – по цветам радуги. Теперь только шесть. – Муранское стекло. Их привез дед, из Венеции, когда они с Инессой ездили на Венецианский фестиваль. Желтая собачка стоит на тумбочке в спальне. Она у меня вроде талисмана. – Кирилл прошел в спальню и через минуту вернулся. Взглянув на его лицо, Лионелла забеспокоилась: – Что-нибудь случилось? – Она исчезла. Желтой собачки нет. Сообразив, что это значит, Лионелла тоже прошла в спальню. – Где она стояла? – На тумбочке. – След только остался. Здесь тоже пыль. Кирилл начинал заводиться: – Я предупреждал их: на второй этаж – ни ногой! – Ты про киношников? – Мой дед был киношником. А эти – шарлатаны! – Подожди, – Лионелла тронула его за руку. – Нужно успокоиться. – Я сейчас пойду и набью ему морду. – Кому? – Директору группы. – Он тут при чем? Одумавшись, Кирилл сел на кровать. – Ты права. Фигурку мог взять кто угодно. – Но потом снова взорвался: – Он должен за все отвечать! Если украли собачку, почему не унесли всю коллекцию? – Кажется, я знаю, о чем идет речь… – Сейчас пойду и набью ему морду! Лионелла обиженно проронила: – Вот, всегда ты так… – Как? – он вскинул голову, между его бровями возникла суровая морщинка. – Не разобравшись, рубишь сплеча. – Лучше не надо! – Нет уж, позволь… – Об этом говорить не хочу! – Кирилл вскочил и вышел из спальни. – Почему ты поверил ей, а не мне?! – крикнула вслед Лионелла. Из гостиной донесся голос Кирилла: – Все забыто! Раздался телефонный звонок, порывшись в сумке, Лионелла достала мобильник: – Слушаю! В ответ услышала голос Фирсова: – Что это значит?! – В каком смысле? – вопросом на вопрос ответила Лионелла. Следователь буквально взревел: – Вы говорите по своему телефону! Отняв от уха, Лионелла перевела взгляд на свой телефон. В руке был ее Vertu со стразами Сваровски… Глава 11
1936 год Калвер-Сити, США Ефим Ольшанский злился на себя за то, что не успел проскочить через ворота с группой актеров. Замешкавшись, он увидел перед собой полисмена, и тот заступил ему путь: – Стойте! Ваш пропуск. – Я – режиссер, – с достоинством произнес Ольшанский, но, решив, что даже на английском это звучит слишком рискованно, уточнил: – Ассистент режиссера. У меня контракт с «Парамаунт». – Вы ошиблись. Здесь – служебный вход студии «Метро-Голдвин-Майер». – Полисмен поднял палец и указал на огромные белые буквы над входом. – А мне как раз и нужно сюда. – У вас есть пропуск? Ефим похлопал себя по карманам, но при этом сказал: – Его оформляют. |