Онлайн книга «Матросская тишина»
|
Тут он перехватил завистливый взгляд Зайцева. Станислав специально в последнее время относился к сокамернику жестко, чтобы тот почувствовал это и попросился в другую камеру. Нечего ему тут жиреть, думал Станислав, а то пристроился к халявным харчам! Был бы нормальным мужиком, вопросов бы не было. А то ведь наверняка стукач – так ему подсказывала интуиция. Дверь камеры открылась. На пороге стоял тот же Мишка, рядом с ним – женщина, одетая в темно-зеленый халат. Сзади нее стояла тележка на колесиках с кучей книг и журналов. – Библиотека! Кто хочет взять книги? Пожалуйста, выбирайте! – сказала женщина. Зайцев первым оказался возле тележки. – Есть детективчик какой-нибудь? – спросил он. – Есть. Пожалуйста, выбирайте! Зайцев стал перебирать книги. Станислав тоже подошел к тележке и начал просматривать литературу. В основном тут были женские детективы. – Одни бабские романы! А авторов-мужчин – типа «Классика бандитского романа» – что-нибудь есть? – спросил Курдюмов. – Ну как же, есть, – женщина показала книги. – А что-то философское есть? – И такое есть. Пожалуйста! – Библиотекарь протянула несколько книг. – Вот это я возьму, – сказал Станислав. – Запишите на меня! Вскоре дверь закрылась. Прошло еще некоторое время. Пролистав книгу и не получив от этого никакого удовольствия, Станислав отложил ее в сторону. Тут дверь снова открылась, и Мишка прокричал: – Камера, готовиться к бане! Минут через двадцать их повели в баню. Тюремная баня – это громко сказано. Никакой бани нет. Есть обычная помывочная, представляющая собой помещение из нескольких душевых кабинок, разделенных между собой перегородками, обложенными белым кафелем. Правда, в стороне стояла дорогая импортная душевая кабинка. Говорили, что тут сидел кто-то из мэрии, по экономическим преступлениям – приписки или хищения, – вот он и поставил изолятору кабинку. Но подключить ее еще не успели, поэтому она и стояла одиноко в стороне. Скоро появился еще один надзиратель. Видимо, он отвечал за помывочный процесс. По его форме Станислав понял, что это офицер, медработник. – Ну что, граждане заключенные, – проговорил офицер, – у нас в изоляторе произошли изменения, и я хочу довести эти изменения до вашего сведения. Есть спортзал, можно ходить в баню почаще. Правда, все это не безвозмездно… – Это интересно, – сказал Станислав. – А что за спортзал? – Небольшое помещение. Там снаряды есть… Короче, если у вас есть деньги на счету… – Есть, – сказал Станислав. Он сразу попросил, чтобы ему перевели по безналичному расчету определенную сумму денег, на которые можно покупать товары в тюремном магазине и тратить их на другие нужды. – Вы можете ходить чаще в баню и пользоваться спортзалом, – сказал офицер. – Ну что, записывать вас? – Да, запишите. Меня и Зайцева запишите в спортзал на завтра, – добавил Курдюмов. – Хорошо, – сказал офицер. – А вот расценки, – он протянул Станиславу листок. Но тот даже не взглянул на цифры, скомкал его и бросил в мусорное ведро. Какие-то копейки для него! Мужчина поднял брови, как бы говоря – о, какие крутые постояльцы у нас сидят, – и вышел. Остался один Мишка, который стоял без дела. – Ну что ты стоишь? – усмехнулся Станислав. – Спинку нам хочешь потереть? Мишка сплюнул: – Вот еще! – А что, Серега Терентьев выходной сегодня? – спросил Станислав. – Да, выходной. Завтра будет Серега, – ответил Мишка, выходя и закрывая за собой дверь. Зайцев тем временем разделся и встал под душ, насвистывая какую-то песенку. Все, подумал Станислав, он меня достал! Наверное, наступает такой период, когда человек уже просто не может смотреть на своего сокамерника. Надо что-то придумывать. И тут Станислав понял, что оптимальный вариант решить эту проблему – именно сейчас. Он подошел к Зайцеву и, ничего не говоря, сильно ударил его несколько раз. – Ты чего? За что? – закричал тот. Но Станислав уже бил его ногами и приговаривал: – Ты что это, пидор, мне предлагаешь? Думаешь, если мы с тобой сидим в одной камере, то я Маша-Даша? – Он продолжал пинать его. – Ты что? У меня и мыслей таких не было! – кричал Зайцев. Открылась дверь, и в помывочную вбежали Мишка и еще несколько конвоиров. Они смотрели на происходящее вытаращенными глазами. – Этот пидор предлагал мне интимные услуги! – сказал Станислав. Зайцев поднимался с пола. – Ничего я не предлагал! – проговорил он. – Да ладно, – Станислав снова замахнулся на него. – Знаем мы – пидор ты гнилой! – Он стал быстро одеваться, давая понять, что баня для него закончена. Вроде бы побил он Зайцева не сильно, и это может сойти ему с рук… После бани Курдюмова не повели в камеру, а направили сразу к заму по оперработе. Подполковник строго посмотрел на Станислава и спросил: – Ты что это, Курдюмов, себе позволяешь? Зачем ты сокамерника избил, драку затеял? – А зачем он мне гнусные предложения делал? – ответил Станислав. – Я что ему, педрило? – А что, он прямо так и стал тебе предлагать? – Да, прямо так. Я ему и ответил. Вы же знаете тюремные законы, как тут на это смотрят! – Странно, – сказал зам. по оперработе, – на Зайцева вроде это не похоже… – Я не знаю, похоже или не похоже… Может быть, он меня обнаженным увидел, и у него такое желание возникло. Но, начальник, я его особо сильно не бил. Ты же знаешь, как я мог его поколотить! – Понятно, – кивнул головой подполковник. – Как я понимаю, вам теперь вместе оставаться нельзя. – Да уж, не хотелось бы оставаться с этим голубым! – раздраженно проговорил Станислав. – Так что давай, начальник, переводи либо меня, либо его в другую камеру. – А если мы переведем тебя в другой изолятор, в камеру общего режима, где человек сто или сто двадцать сидят? Как ты на это посмотришь? – Да без проблем! – Курдюмов специально ответил так, чтобы показать, что ничего не боится. На самом деле он боялся именно этого – перевода в общую камеру. Подполковник посмотрел на него. – Ну что же, пиши! – Что писать? – непонимающе спросил Станислав. – Пиши заявление, что в связи с невозможностью нахождения в камере с заключенным Зайцевым Сергеем Михайловичем прошу перевести меня в другую камеру. Станислав задумался. – А что мне писать-то? Почему я должен переводиться из-за этого хмыря? Пусть он пишет и переводится. А меня эта камера вполне устраивает. Я ничего писать не буду! – Станислав отодвинул в сторону листок бумаги с ручкой и опустил руки. |