Онлайн книга «SPQR V. Сатурналии»
– Я – сенатор Деций Цецилий Метелл-Младший, и я занимаюсь расследованием. Ты – Марк Ургул? – Да. Сторож энергично закивал. Это был мужчина средних лет, некогда крепкий, но начинающий толстеть. Морщин на его лице было больше, чем зубов во рту. – В девятый день последнего месяца ты нашел тело убитой женщины, травницы по имени Гармодия? – спросил я его. – Да-да, нашел. – У него был тревожный и смущенный вид. – Ах, сенатор, я не решаюсь пригласить тебя в свою комнатенку. Одна из причин, по которым я стал ночным сторожем, – это чтобы мне не приходилось проводить тут ночи. Я тоже не слишком рвался туда войти. – Есть ли поблизости таверна? Если есть, я поставлю тебе кубок-другой, пока буду слушать твой рассказ. – Подожди немножко, господин. Ургул вошел в комнату, и я услышал, как в тазик льется вода. Минуту спустя сторож появился снова. Его глаза стали яснее, а волосы были теперь приглажены и смахивали на прическу. – На углу соседней инсулы есть маленький кабачок, – сказал он, спускаясь вниз впереди меня. Мы прошли по лестнице и с облегчением вышли из дома. Прогулка до угла и через крошечную улочку привела нас к низкому дверному проему, над которым был вырезан рельеф колесничего, управляющего квадригой. Четыре коня, разрисованные яркими красками, неслись полным галопом. Много лет застройки велись только вокруг Фламиния, и здание было старым. – Это – «Колесничий», – сказал Марк Ургул. – Здесь околачиваются большинство мужчин, которые работают у Фламиния. Пригнувшись под притолокой, мы вошли внутрь. Распахнутые ставни впускали свет в мрачное дымное помещение. Дым поднимался от нескольких угольных жаровен, на которых нагревались котелки с вином, сдобренным специями, и сковороды с колбасой. Запах ударил мне в ноздри, а живот напомнил, что я им пренебрегал. Я протянул Гермесу несколько монет. – Принеси нам кувшин вина и какую-нибудь еду, – сказал я ему, делая мысленную заметку – пересчитать сдачу, когда он вернется. – Вон там, в задней части, есть хороший стол, за которым мы сможем поговорить, – предложил Ургул, направляясь в самый темный угол, где стоял стол под объявлением, запрещавшим громко спорить и играть в кости. Мы прошли мимо около полудюжины завсегдатаев таверны. Если на них и произвело впечатление появление среди них сенатора, они ничем не выказали этого. Цирковой народ – исключительно крепкое и равнодушное племя. Мы заняли места, и спустя минуту появился Гермес с кувшином, тарелкой хлеба и колбасы и тремя чашами. Он своевольничал, но я не потрудился выбранить его за наглость. В конце концов, почти наступили Сатурналии. Вино было вполне неплохим, лишь слегка разбавленным – над ним поднимался пар, и в нем плавали крупицы специй. Отхлебнув, я ощутил гвоздику и фенхель, и горячее питье приятно согрело мое нутро. – А теперь, – сказал я, – расскажи мне, что ты обнаружил. – Только стало светлеть, – начал Ургул, – и я пошел в комнату цирковых сторожей, чтобы забрать свою дубинку и ключи. Я отвечаю за коридоры и ворота на втором уровне, на южной стороне. Он покрутил чашу между ладонями и как будто уставился куда-то очень далеко. – Я покинул цирк и вышел из-под арок, но не сделал и трех шагов, как споткнулся о тело женщины. Теперь рассказчик улыбнулся напряженной, робкой улыбкой. – Я уже наполовину спал, а та сторона цирка, – он кивнул на громадное строение, виднеющееся сквозь открытую дверь, – все еще была в густой тени. Я шлепнулся прямо в большую лужу крови. – Ты ее узнал? – спросил я. – Только не тогда – все еще было слишком темно. Скажу тебе, господин, я чуть не ушел домой, не сообщив о случившемся. Я весь был в крови и подумал, что люди могут решить, будто это я ее убил. Но я переборол свой страх и понял, что кровь и тело совершенно холодные и что женщина уже окоченела. Наверное, она пролежала там всю ночь. Поэтому я пошел к фонтану, смыл с себя бо́льшую часть крови, а когда вернулся, уже достаточно рассвело, чтобы можно было увидеть, что это Гармодия. – Ты ее знал? – О да. У нее уже много лет была своя палатка под аркой номер девятнадцать. Не скажу, что знал ее хорошо. Я пытался избегать этих селянок, если только мне не надо было подлечиться – например, когда у меня болели зубы или прихватывало живот. – Опиши ее, – сказал я. Чаша сторожа была уже пуста, и Гермес наполнил ее. – Она была не очень большой, но, в общем, коренастого сложения, лет тридцати, недурна собой. Коричневые волосы, голубые глаза, и зубы все целы. Она говорила с сабельским акцентом, знаешь… С таким, как у марсов. Множество травниц или оттуда родом, или из Тускии. – Как ее убили? – Перерезали горло, – ответил Марк Ургул, неприятным жестом проведя негнущимися пальцами по своей шее. – И хорошо так перерезали, аж до самых позвонков. Вот откуда столько кровищи. – Другие раны были? – Не такие, какие я мог бы видеть. Конечно, ее платье вымокло в крови, и, насколько я понимаю, ее еще и пырнули. Когда пришли другие селянки, чтобы ставить свои палатки, они занялись телом, а я отправился к эдилу доложить о находке. Эдил Мурена пошел со мной и некоторое время разговаривал со знавшими ее людьми, а потом ушел. Вот и все, что я знаю, сенатор. – Кто потребовал тело? – спросил я. – Какие-то женщины с рынка сказали, что отвезут его туда, где она жила. Думаю, это где-то возле Фуцинского озера. – И никто не выступил вперед, как свидетель убийства? Сторож цинично засмеялся. – А разве такие когда-нибудь находятся? – Изредка. Ходили какие-нибудь слухи? – Нет, насколько я знаю, и это, по-моему, само по себе о чем-то говорит. – Что ты имеешь в виду? – не понял я. – Ну, слухи же всегда ходят, разве не так? А раз все помалкивают, значит, тут замешан кто-то важный. – И остальные травницы ничего не сказали? – Как я уже говорил, сенатор, я имею с ними дело только в самых крайних случаях. Судя по виду сторожа, наиболее мудрая сторона его характера приказывала ему заткнуться, но горячее вино спорило с этой мудрой стороной, а в таких состязаниях вино всегда побеждает. – Почему так? – настаивал я. – Ну… – Он осмотрелся по сторонам, как будто кто-то пытался нас подслушать. Люди за другими столами стучали игральными костями и залпом выпивали вино, не обращая на нас никакого внимания. – Ну, – продолжил сторож, – они все ведьмы, вот что. Они могут тебя сглазить, навести чары – что угодно. – Но большинство из них – просто безобидные саги, верно? – напомнил я. |