Книга Нас украли. История преступлений, страница 59 – Людмила Петрушевская

И это ведь по ее звонку приехала полиция!

Галина уже заготовила свою речь.

Как по-монтегаскски сказать «Это моя была затея? Мысль? Идея? Вам позвонить».

И что я боялась хозяина с ножом, мог убить, если вмешаешься.

Только бы Колька-дурак не очнулся раньше времени!

Галина опять выругалась, все равно те сидят в машине и вообще ни хрена не понимают по-русски.

Когда полиция высыпала из машин (их было две, а сзади еще и приткнулась «скорая помощь», из которой тоже вылезали врачи и санитары с носилками), картина на газоне была жуткая.

Убийца с ножом в руке стоял на коленях, облитый кровью, над тремя трупами.

Окровавленный убийца!

Затрещали фотоаппараты.

Журналисты-то откуда?

И стояла на коленях, прижав голову к сердцу одного трупа, какая-то маленькая старушка, тоже в запачканной кровью майке.

Она подняла голову и стала трясти кулаком в сторону убийцы с ножом.

И кричала на понятном языке.

Кричала она, кстати (Кустодиев сразу перевела репортерам, которые протягивали ей свои камеры), вот что:

— Сердца работают! Не успел, скотина! Гадина проклятая!

Полиция работала быстро, человеку с ножом и старушке были надеты наручники.

Хотели и на Кустодиева, но она вытянула свой телефончик «Нокиа» вперед и заорала: «Это я вызвала полицию!»

А потом, уже тише, сказала репортерам, взбив прическу, поднявши брови и выпятив губы (как будто они накачанные, но это была только мечта):

— Эта старушка (по-монтегаскски «немолодая дама») только что прибежала! Она не виноватая!

Они все снимали.

— Я тут работаю садовником. Это мой убитый муж, он был шофером.

Она подошла к нему, встала на колени, склонилась над трупом, готовая зарыдать.

Убитый муж в это время открыл глаза и приподнял голову, Кустодиев ему тихо сказала матом «Лежи уж, глаза закрой, дурак!», он вернулся в исходное положение и зажмурился.

Подняли и повели в машину обалдевшего, в окровавленной майке хозяина.

Нашли и долго снимали орудие убийства, огромный страшный нож, потом его упаковали в пленку и унесли.

Врачи хлопотали над тремя телами.

Медикам предстояло долго удивляться, потому что все усопшие выдали прекрасные кардиограммы, а один даже открыл глаза и помахал с носилок репортерам телевидения.

— Дурак! — закричала ему на иностранном языке прекрасная садовница рубенсовской внешности, вскоре главная героиня всех вечерних репортажей тележурналистов, появившаяся также на фотографиях в каждой утренней газете: та, которая предотвратила смерть!

Убийца не успел зарезать свои жертвы!

Что касается старушки, она спокойно сняла с себя наручники, которые ей были велики (детских наручников полицейские с собой не привезли, да и были ли таковые в Монтегаско, мирной маленькой стране, где каждый ребенок был национальным достоянием).

Она заявила репортерам сначала по-русски, а потом по-монтегаскски:

— Это ошибка! Это мои внуки! Я прилетела из Москвы!

Она говорила очень хорошо, но получалось непонятно.

То есть ясно было, что это монтегаскский язык, но таких слов в нем не существовало.

Галина же сказала представителям печати то же самое, но нормально.

Они все записали, а потом еще и присутствовали на допросе старушки, убийцы и прекрасной садовницы, жены чуть не умершего от ужаса водителя этого убийцы.

И в утренних газетах содержалась еще и история русской гражданки Ланочки, которая усыновила двух внуков, разнояйцевых близнецов, но не родных братьев, вообще не братьев, получалось что так, и прилетела за ними в Монтегаско, боясь последствий их визита к представителю русской мафии, который являлся когда-то отцом одного из близнецов (но не двоих! Какая-то русская генетическая особенность!).

Перед тем как покинуть место преступления, Галина заперла виллу, гараж, свой дом и калитку с воротами.

И геройски, спрятав связку ключей в сумку, уехала давать показания в полиции.

Там она зарыдала, что не успеет, что надо забрать дочь из школы, прежде чем начать говорить.

А если нельзя, то хотя бы сначала надо допросить водителя, отца Анджелы, раз уж он пришел в себя.

Он вообще лежал в обмороке все время преступления.

Вообще ничего не видел и не знает.

И надо быстро освободить его, чтобы он взял Анджелу домой.

Правда, быстро провести допрос не получилось, надо было вызывать официального русско-монтегаскского переводчика.

А он был в государстве один, и в этот период он находился в отпуске в далеком городе Серпухов, где вокруг тайга и бродят белые медведи.

В результате (законы в Монтегаско жесткие) ребенка полицейские взяли в школе, отвезли в детприемник, пустовавший со времен Второй мировой войны — с тем чтобы потом отдать в приемную семью, если мать и отца арестуют.

В детприемнике малышку cпросили, что девочка хочет на обед, по ее желанию отвезли бедную малютку в жуткий Макдоналдс (существующий для американских и китайских туристов, аборигены там не появлялись, боясь жира и соли, от чего наступает скорое и неизлечимое ожирение), а потом, тоже по желанию несчастного ребенка, повезли дитя в cоседнее государство в Диснейленд, где Анджела оторвалась по полной на аттракционах.

И всюду маленькую красавицу сопровождали репортеры, был даже снят фильм о нищей крошке.

Который прошел по телевидению ночью, и сорок семей наутро изъявили желание взять ее на воспитание, с тем чтобы затем дать ей образование в лучшем университете Европы.

К вечеру этого сумасшедшего дня переводчик прилетел из Серпухова в Монтегаско, отца девочки допросили, оставили в полиции в КПЗ по подозрению в соучастии (принес нож, помог нести тела).

Николай рассказал, что ничего не знал, хозяин велел ему дать тонкий перочинный нож, который хозяин ему купил еще давно.

Еще когда, в Москве!

Там, писали в газетах, где бродят медведи и вечная мерзлота в Кремле!

Николай не дал перочинный ножик, сказал, что он потерял его.

А нож щас еще лежит в бардачке. Можете проверить, я его не дал.

Тогда хозяин велел дать ему большой острый нож.

А в это время уже оба парня лежали на полу в гостиной.

Николай думал, что они переутомились после самолета.

Такое бывало с гостями хозяина, прилетят, пообедают с ним, выпьют чаю из синей коробки и потом лежат, как бы спят.

И надо их везти в отель и нести в номер, бывают очень тяжелые, одному не уволочь, и часто в отеле тамошние слуги помогали вынести гостей из машины.