Онлайн книга «Бал моей мечты»
|
– А мои серьги, Танька, тебе часом ушки не оттягивают? Чака, будто испугавшись, резко отшатнулась. – Зачем дверь закрыла, отвечай? – прошипела ей в ухо Казанцева. – Я не виновата, честное слово! – захлебываясь, с жаром принялась объяснять Чака. – Я думала, Гулька спит, а она, оказывается, не спала, а за нами следила. Представляешь, специально позволила снять со своей шеи ключ, чтобы за нами подсмотреть. Понимала, что ей никто ничего не расскажет и не покажет… – Ну следила! И что? Ключ-то у тебя был. Не отдавала бы его ей, вот и все! – Да-а-а, – плаксиво протянула Евчак. – Я бы посмотрела, как бы ты не отдала… – и она начала нервно расстегивать замочек серьги. – Ладно, – сжалилась над ней Даша. – Не снимай, оставь их себе. Я знаю, как хочется хотя бы иногда поносить украшения, раз на занятия не разрешают надевать. Считай, что я тебе их подарила, потому что если бы ты нам дверь не открыла, то не произошло бы то, что произошло… – Ты имеешь в виду клад? – Нет, Танька… Дело тут не в кладе, тем более что его там, может быть, и вообще нет… Тут дело совсем в другом… – и Даша искоса посмотрела на профиль идущего рядом Костромина, за руку которого так по-прежнему и держалась. Чака проследила за взглядом Казанцевой, потом покосилась на сомкнутые руки Даши и незнакомого ей парня, шмыгнула носом и сказала: – Ну… Вообще-то, я тебя вполне понимаю… Айгуль Талиева, в отличие от Чаки, не понимала ничего. Идя впереди всех со своим отцом, она то и дело оборачивалась, чтобы еще раз удостовериться, что эту странную Казанцеву держит за руку вовсе не Олег Викулов, а совершенно непонятно кто. Даша снисходительно улыбалась ей, а потом смотрела на Сашку и, когда он поворачивал к ней голову, улыбалась и ему, но совсем другой улыбкой. Никогда и никому больше она не станет так улыбаться. «Бальная» улыбка Викулову, собственно говоря, предназначалась даже и не ему. Она была порождением небывалого праздника: прекрасной музыки, высокого искусства танца, взвинченных до предела эмоций. Улыбка Сашке была не театрально-праздничной, а настоящей. Даша даже подумала о том, что если бы ей предложили во владение весь вдруг найденный клад, а взамен попросили вынуть ладонь из руки Костромина, то она, ни минуты не сомневаясь, не согласилась бы. Когда после плутания по лестницам и коридорам вся компания, возглавляемая Айгуль, наконец подошла к двери темной комнаты, а Александра Модестовна отомкнула замок, к Даше обратился Михаил Петрович: – Ну, Дарья, опять пришел твой час. Показывай нам, как работает механизм. Даша с неудовольствием выпустила Сашкину руку и подошла к стене. Она развеселила всех, когда под лучом фонарика директрисы уткнулась носом в стену и таким способом отыскала удлиненную полоску кнопки. Колонна на этот раз отъехала с таким триумфальным скрежетом, будто приветствовала всех, кто имел сегодня счастье наблюдать ее перемещение. Чака тут же выскочила на площадку лестницы и прокричала оттуда: – Ну и темнотища! Страшно, аж жуть! И как ты, Дашка, не побоялась спускаться вниз? Это же все равно, что в колодец нырять! После Чаки все вышли на темную лестницу, а Даша показала кнопку под подоконником. Танька выклянчила, чтобы ей позволили ее нажать, и присутствующие еще раз посмотрели, как колонна задвигается в комнату и как снова выползает на лестницу. Чака приложила ухо к кирпичному боку самодвижущейся колонны и восторженно констатировала: – У нее внутри что-то тихонечко лязгает и дрожит! Будто там кто-то живой дышит! – Ну, и где же может быть клад? – улыбнувшись Таньке, спросил Гулькин отец, окидывая взглядом и ощупывая руками мрачные кирпичные стены. Александра Модестовна осветила фонариком по очереди все углы комнаты и задумчиво проговорила: – Интересно, какая же из трех оставшихся колонн тоже может отъехать? – Скорее всего, механизм должен быть спрятан вон в той колонне, – сказал Михаил Петрович и показал на кирпичный столб с другой стороны двери. – Почему вы так решили? – спросила Чака. – Поскольку комната угловая, то двум другим просто некуда отъезжать. За ними улица. – Надо же, какая железная у вас логика! – восхитилась Танька. – Я ни за что не сообразила бы. – Просто я хорошо знаю здание, – улыбнулся Чаке Михаил Петрович. – Надо найти кнопку механизма… – еле слышно проговорила директриса. – Ой, что-то я разволновалась… – и она тяжело оперлась на руку мужа. – Я поищу! – заявила Айгуль тоном, которому, как ей казалось, никто в ее собственном пансионе не должен перечить. – По-моему, ты тут уже нараспоряжалась, – довольно сердито осадил ее отец и притянул поближе к себе. – Пусть попробует… Даша… Так, кажется, тебя зовут? Казанцева кивнула, подошла к стене, положила на кирпичи руки, а потом повернулась к Веденеевой: – Лер! А ты давай с другой стороны! Я думаю, вторая кнопка, как это ни смешно, тоже должна находиться на уровне моего носа. Девочки зашарили руками по стенам с разных сторон второй колонны, и через несколько минут обрадованная Даша крикнула: – Надо же! Нашла! Опять мне повезло! Приготовьтесь! Нажимаю! С потолка за шиворот Казанцевой посыпался сор, внутри колонны что-то крякнуло, взвизгнуло и чихнуло, но с места она не сдвинулась. – Нажми еще раз, – предложил Сашка. – Это она застоявшиеся суставы размяла и теперь наверняка поедет. Даша стряхнула с плеч мусор, вытащила из-за воротника острый камешек и нажала кнопку еще раз. Колонна снова чихнула, как-то особенно взвизгнула – и все-таки поехала, продолжая кряхтеть и щелкать частями своего проржавевшего механизма. – Ура-а-а! – в один голос закричали Даша, Лера и Танька. Айгуль выказывать такую ясельную радость посчитала ниже своего достоинства и лишь снисходительно улыбнулась. За колонной оказалась ниша. Что в ней находилось, массивный кирпичный столб увидеть не позволял. – Ну что, Александра Модестовна, вы отошли от первого потрясения? – обратился к директрисе Талиев. – Если за колонной и находятся сокровища, то они принадлежат вашей семье. Вам первой и входить. Александра Модестовна побледнела так, что это было заметно даже в полутемном помещении. – Пойдем со мной, Миша, – попросила она мужа, – а то мне что-то не по себе… Михаил Петрович, нервно покусывая губы, повел жену к открывшейся нише. – Здесь металлическая дверца, вроде как у сейфа! – крикнул он из-за колонны. Потом раздалось клацанье металла о металл, какой-то слабый скрежет, а вслед за этим – расстроенный голос Александры Модестовны: – Ну вот… Не открывается… Я же говорила, что этот дубликат никуда не годится… |