Книга Сага о Фитце и шуте. Книга 1. Убийца шута, страница 82. Автор книги Робин Хобб

– Песню? – глупо переспросил я.

– Ты не знаешь песен, – предположила Би, и я услышал, как она повернулась ко мне спиной.

Я сказал, обращаясь к пологу кровати:

– Вообще-то, знаю…

Мне на ум самым бестолковым образом пришла баллада «Жертва Кроссфайер», воинственная и трагичная история, никак не подходящая на роль колыбельной. Я подумал о других песнях, которые знал, о мелодиях и рифмованных стишках, благодаря которым учился и которые усвоил, пока взрослел. «Молитва отравителя» – список смертоносных растений. «Точки крови» – музыкальный перечень мест, куда следует ударить ножом, чтобы вызвать большую кровопотерю. Да уж, под такое вряд ли уснешь.

Она снова зашептала:

– Знаешь песню «Двенадцать исцеляющих трав»?

– Знаю.

Баррич научил меня ей, а леди Пейшенс заставила как следует вызубрить. Я прочистил горло. Когда в последний раз мне доводилось петь, когда мой голос был самым тонким? Целую жизнь назад. Я набрал воздуха, но вдруг передумал.

– Эту песню я выучил, когда был намного моложе тебя. Она о лошадях и о том, как выбрать себе хорошего коня.

Я снова прочистил горло и отыскал нужный тон.

Благодарностью за мои старания была недолгая тишина. Потом она сказала:

– Как-то жестоко, по-моему. Из-за того что все четыре копыта белые, ты не станешь покупать лошадь?

Я улыбнулся во тьме и повторил слова Баррича:

– Потому что у нее копыта мягкие. Так бывает. Белые копыта могут оказаться мягче черных. Плохо, если у лошади легко появляются трещины в копытах. Правило действует не всегда, но напоминает о том, что надо проверять копыта у лошади, прежде чем покупать.

– А-а. – Пауза. – Спой еще раз, пожалуйста.

И я спел. Четыре раза, пока моя слушательница не перестала просить спеть еще. Потом взял лампу и тихонько вышел в коридор, оставив позади аромат лаванды и мягкий свет свечи. Я оглянулся на кровать под пологом, такую большую по сравнению с человечком в ней. Такая кроха, и никто ее не защитит, кроме меня. Потом я аккуратно прикрыл дверь и отправился в собственную холодную и пустую спальню.

Утром я проснулся на заре. Лежал неподвижно и глядел в окутанные тенями углы потолка спальни. Я проспал всего пару часов, но сон покинул меня. В чем дело?

Волчонок.

Я резко втянул воздух. Такое случалось – иногда я слышал голос моего волка в мыслях так ясно, словно он был еще жив. Этим я был обязан своему Дару: подобное происходит с людьми, которые так долго были связаны с животными, что, когда те умирают, некие отголоски сохраняются. Прошло уже почти двадцать лет, как я потерял Ночного Волка, но в ту минуту он был рядом, и я почувствовал его нетерпение так отчетливо, словно он залез холодным носом под одеяло. Я сел и проворчал:

– Так ведь едва рассвело…

Но все же спустил ноги с кровати.

Нашел чистую тунику и штаны, оделся. За моим окном занимался красивый летний день. Я уронил занавеску и тяжело вздохнул. Оказывается, моя жизнь больше не принадлежит мне одному. Это открытие меня удивило. «Молли…» – подумал я. Мне казалось, я балую ее своим вниманием и подарками. На самом деле это она меня баловала, позволяя утром просыпаться и думать о том, что мне самому нужно сделать на протяжении дня, а не о том, что должен сделать кто-то другой.

Мой внутренний волк оказался прав. Когда я тихонько постучался в дверь Би и вошел, услышав ее приглушенное разрешение, оказалось, что она уже не спит и размышляет над одеждой, которую вытащила из своего сундука. Ее белокурые волосы стояли торчком.

– Помощь нужна? – спросил я.

Би покачала головой:

– Не с одеждой. Но мама всегда стояла по другую сторону кровати, когда мы заправляли ее каждое утро. Я пыталась, но у меня не получается все разгладить.

Я взглянул на результат ее попыток. Наверное, для нее это было все равно что в одиночку поднять парус на корабле.

– Ладно, с постелью я справлюсь.

– Мы должны заправить ее вместе, – с упреком сказала Би. Тяжело вздохнула и расправила маленькие плечи. – Мама говорила, мне надо уметь заботиться о себе самой, потому что в этом мире мало кому будет дела до того, что я маленькая.

Да. Молли должна была об этом подумать.

– Что ж, давай все сделаем вместе, – согласился я и прислушался к ее очень точным указаниям, что и как следует делать.

Я не стал ей говорить, что мог бы просто позвать одну из горничных и поручить ей это дело отныне и впредь. Я не собирался ломать то, что Молли бережно вложила в нашу малышку-дочь.

Потом Би вежливо выставила меня из комнаты, чтобы переодеться. Я стоял за дверью и ждал ее, когда услышал шаги ботинок Неттл по каменному полу. Она замерла, увидев меня, и мне не очень-то польстил тот факт, что старшая дочь явно не ожидала этой встречи.

– Доброе утро, – поприветствовал я ее, и не успела Неттл ответить, как дверь открылась и показалась Би, одетая и готовая начать свой день.

– Я причесалась, – сообщила она, как будто я об этом спросил. – Но волосы слишком короткие и непослушные.

– Мои тоже, – заверил я ее, как будто и впрямь пытался их пригладить.

Она бросила на меня взгляд и спросила:

– А тебе нетрудно подстричь и бороду?

Неттл рассмеялась, позабавленная словами сестры и моей растерянностью.

– Нет, не трудно, – угрюмо признался я. – Мне просто было все равно.

– Я тебе помогу перед отъездом, – предложила Неттл, и я спросил себя, знает ли она, что этим частенько занималась Молли.

Би мрачно посмотрела на меня. Покачала головой:

– Тебе больше нет нужды носить бороду. Просто сбрей ее.

От этого я вздрогнул. Как она узнала? Неужели Молли ей рассказала, что я отрастил бороду, пытаясь выглядеть соответственно своему настоящему возрасту?..

– Может, позже. А сейчас пора завтракать, потому что твоя сестра хочет уехать пораньше.

Би шла между нами и за столом обратилась к слугам с несколькими словами – большей частью бормоча себе под нос. Но это было начало, и, я думаю, даже Неттл поняла, насколько мудрым будет позволить ей раскрыться постепенно.

Прощание оказалось трудным для всех нас. Би стерпела объятие Неттл, но сам я подержал бы старшую дочь подольше в своих руках, если бы она это позволила. Ее глаза блестели, когда она пожелала нам счастливо оставаться, и я пообещал себе почаще с ней связываться. Она посмотрела на Би и дала ей задание:

– Выучи буквы и пиши мне письма, Би. Я рассчитываю, что вы с папой будете одинаково стараться, чтобы все получилось.