Книга Детский мир, страница 73 – Марина Ли

– Я приготовил для тебя подарок ко дню рождения, который ты пропустила. Очень красивый. Тебе понравится.

Сомневаюсь. Только если это будет абсолютной свободой от тебя.

– И объявление о скорой свадьбе тоже пришлось делать без тебя. Ты не против?

– Я не…

– Я так и подумал.

– Не пойду за тебя замуж, – упрямо закончила я.

Сашка вздохнул и посмотрел на меня укоризненно, с усталой родительской заботой в печальном взоре.

– Просто прими это как факт, милая. Ты будешь моей женой, – правая рука решительно рубанула воздух. – Это не обсуждается. Понимаю, тебе надо время, чтобы привыкнуть. И я готов его тебе дать. Но я своих решений не меняю.

Подошел вплотную к моей кровати, опасливо поглядывая в сторону компьютера.

– Не хочешь спросить, на какой день я назначил свадьбу?

«Хочу спросить, что мне сделать, чтобы ты оставил меня в покое навсегда, а лучше издох», – подумала я, но не произнесла ни слова, памятуя о совете Дмитрия Николаевича не злить зверя.

– Ты смущена, я понимаю.

Я не смущена. Я в ярости, меня колотит от злости и отвращения, о смущении и речи не идёт.

– Я хочу увидеть Тоську, – повторила я, следя за тем, как хмурится Цезарь.

– Что касается этого, – он как-то смущённо и неуверенно качает головой. – Не знаю, как сказать…

– Ты убил её, – выдохнула я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы.

– Нет! – поторопился заверить меня Сашка. – Она… ты увидишься с ней завтра, пусть это будет моим подарком к помолвке, но тебе стоит понять одну вещь, Лялечка. Тоська другая. Знаю, мне давно надо было вас разделить, я тут проявил непростительную слабохарактерность, а всё ты виновата и твоя аномальная к ней привязанность. Впрочем… Тебе ещё надо научиться с этим жить. Тебе вообще о многом надо узнать. И поверь, я бы хотел сам тебе обо всём рассказать!

Он осторожно погладил мою руку и расстроенно вздохнул, когда я сжалась под его прикосновением.

– Но, во-первых, ты просто не захочешь мне поверить. Я же вижу, ты каждое моё слово воспринимаешь в штыки!

И без всякого к тому основания, конечно.

– Совершенно беспочвенно, между прочим, – озвучил мои мысли Цезарь. – Не я ли о тебе заботился все эти годы? Чёрт!

Сцепив за спиной руки в замок, он совершил стремительную прогулку по палате. Я настороженно следила за тем, как он в раздумьях ходит туда-сюда, и молчала. Наконец, Сашка принял решение, знакомым жестом убрал волосы с глаз и вернулся к прерванному разговору:

– А во-вторых, есть человек, который справится с этим лучше меня. Меньше всего я хочу сейчас расставаться с тобой, но другого выхода у нас, по всей вероятности, нет. Завтра утром ты уезжаешь.

– Куда? – испугалась я. Я, честно говоря, думала, что он вернёт меня в Башню Одиночества.

– Туда, где тебя научат быть моей женой. И я очень прошу тебя, Лялечка, подумай о будущем. Нам с тобой жить вместе, детей растить. Так что, советую забыть о бессмысленных обидах и глупых мыслях и просто смириться с тем фактом, что ты станешь моей женой. Считай, что ты уже ею стала. Хорошо?

– Я тебя ненавижу, – прошептала я.

– Ничего страшного, – он улыбнулся. – Ты же знаешь, от ненависти до любви один шаг. Я больше не стану торопиться и допускать ошибок.

Он нежно коснулся моего лба своими губами, от чего меня ощутимо передёрнуло, и тихонько велел:

– Отдыхай и набирайся сил. Завтра вылетаем. И ради всего святого, будь послушной девочкой, а то я же могу и передумать насчёт Тоськи!

Сашка ушёл, оставив меня в ещё более взвинченном состоянии, чем я была до его прихода. Что он задумал? Куда вылетаем? Какие учителя? Какое будущее? От своего будущего я уже давно не жду ничего хорошего, но всё-таки хотелось какой-то определённости.

Я расстегнула мягкий кожаный браслет с датчиками, который обнимал моё запястье, посылая информацию о самочувствии пациента в компьютер, спустила ноги с кровати и сделала один осторожный шаг в сторону двери.

Если честно, в тот момент я о побеге даже не думала. Не знаю, что двигало мною, понятия не имею, зачем я вообще встала. Я просто знала, что мне нужно дойти до чёртова выхода из палаты и выглянуть в коридор. Зачем? Может быть, для того, чтобы убедиться, что за дверями есть охрана, чтобы заглянуть в лица своим тюремщикам. Точнее, одному из них.

Он стоял в чёрной униформе, отличавшейся от формы сотрудников Службы Безопасности жёлтыми нашивками на груди, и лениво рассматривал интерьер. А потом он заметил меня. Фиалковые глаза удивлённо округлились, он улыбнулся и неосознанно подался в мою сторону.

Значит, Север не получил моё сообщение. Или получил, но не смог ничего сделать. Или не захотел. Или – я обречённо закрыла лицо руками – просто Цезарь не посчитал нужным держать своё слово.

Я вдруг осознала, что с того момента, как я покинула Корпус, прошла уже целая неделя. А я ничего не знаю о Лёшке, о Полине Ивановне, об Арсении и о тех, кого я уже привыкла считать своими друзьями… Я вообще не знаю, что происходит за стенами больницы.

От двери прогулялась до окна, раздвинула жалюзи и выглянула наружу.

То, что некогда было Центральным парком, окружавшим Правительственный госпиталь, нынче представляло собой жалкое зрелище: жёлто-красные, по-осеннему пасмурные руины, траншеи, изломанные деревья и разрушенные беседки. А посреди гладкого, как зеркало, озера, лежал человек. Отсюда не было видно его лица, только размытое белое пятно, но то, как слепо он смотрел в серое небо, как пассивно колыхалось его тело, позволяло сделать вывод, что этот человек мёртв.

– Зачем вы встали? – окликнул меня вернувшийся Дмитрий Николаевич. – Вам ещё рано. Мышцы не окрепли.

Мужчина с несчастным видом стоял у компьютера и старался не смотреть мне в глаза.

– Там в озере труп, – сообщила я, присаживаясь на край кровати.

– Да? – он равнодушно посмотрел в сторону окна. – Наверное, один из пилотов. Я отдам распоряжение, его уберут.

– Из пилотов?

– Ах, да! – Дмитрий Николаевич стукнул себя по лбу раскрытой ладонью. – Конечно! Вы же не знаете ещё. Яхон официально вступил в военную кампанию против Альянса диких земель.

– Война?

– Ну, да… Не думали же вы, что ваш… что наш правитель стерпит то, как эти варвары с вами обошлись.

– Варвары? – я опустила голову на подушку и бездумно уставилась в потолок. – Значит, он сказал, что это со мной сделали Дикие? Понятно…

– А разве это не так? – осторожно спросил Дмитрий Николаевич, но я проигнорировала его вопрос, задав свой.

– И Детский корпус, конечно же, в авангарде?

– Естественно…