Онлайн книга «Интерьер для птицы счастья»
|
– У нас вообще-то все есть, но, может быть, тебе захочется сделать какие-нибудь заметки или… эскизы в своем блокноте… любимой ручкой или фломастером… – Хорошо, – согласилась она. – Жди меня внизу. Я возьму то, что мне может понадобиться, и выйду. Все! Она теперь не впустит в свою квартиру ни одного представителя мужского пола. От них одна только морока, тоска и слезы. Она в лучшем виде обойдется без этого! До Петроградской стороны, где находился бар, Саша с Владом ехали молча. Она отказалась садиться на сиденье рядом с ним и всю дорогу за его спиной читала детектив, который специально взяла с собой в качестве самого необходимого предмета. Книгой она собиралась отгораживаться от Терехова, когда тот вздумает обратиться к ней не по делу. Терехов не обращался к ней вообще. На заледенелых питерских дорогах машину трясло так, что текст прыгал у Саши перед глазами вверх-вниз и справа-налево, но она упрямо продолжала читать, мало что понимая из с трудом прочитанного, только чтобы не глядеть на Влада. Объект находился в полуподвальном помещении. Маленькие окна совсем не пропускали света, потому что были забраны темно-мутными витражами с изображением рыб, крабов и морских звезд. На полу в центральном зале лежали аккуратно сметенные в пирамиды кучи сора, высились штабеля грязных вонючих ящиков, а у одной из стен стояли черные осклизлые бочки. – Ну и бар! – презрительно бросила Терехову Саша и с отвращением выдохнула воздух. – Запах, как на помойке или на городской свалке! – Я забыл тебе сказать, что здесь сначала был рыбный магазин, а потом, года два, склад какой-то вонючей дряни. – Влад тоже невольно поморщился. – Неужели можно будет избавиться от этого запаха? – с большим сомнением спросила Саша. – Когда вынесем ящики и бочки, уже станет лучше. А потом… мы ведь сделаем здесь капитальный ремонт, снимем все, что впитало запах: пол, облицовку стен, с потолка все соскребем, двери поменяем и вставим новые оконные рамы, – ответил Влад. Прикрывая нос рукой, Саша прошлась по помещению. Ноги утопали в слое мягкой хлопьевидной пыли, и черные сапоги в одно мгновение сделались грязно-серыми. Возле насквозь прогнивших бочек запах был особенно невыносим. Похоже, что все эти два года в них тухла и разлагалась какая-нибудь атлантическая сельдь особо изысканного пряного посола. Саша вернулась к Терехову и сказала: – Знаешь, похоже, я не смогу представить здесь никакого петуха, ни бойцового, ни с масляной головушкой. У меня воображения не хватит. – Ну… ты уж как-нибудь постарайся. – Влад опять улыбнулся ей той смущенной улыбкой, которая Саше так нравилась. – Редко удается получить новое помещение, где есть простор для фантазии. Чаще всего приходится делать конфетку чуть ли не из общественного туалета. Вот смотри, что я тут прикинул. Влад достал папку с бумагами и вынул кусок ватмановского листа. Саша взглянула на него и опять, как и у себя на кухне, увидела переплетение линий разной толщины и кривизны. – Я тут ничего не понимаю, – фыркнула она. – Вот это – периметр зала, – терпеливо начал объяснять он. – Столики я хочу поставить на круглые платформы, будто на бойцовые ринги. Стойка бара будет у стены на более высокой платформе. На стене мне как раз очень нужен петух… Чем-то похожий на твоего огненного… И чем крупнее, тем лучше. Если его хвост изогнуть вот таким образом, – Влад показал на своем листе три крутые дуги, – то бутылки, утопленные в специальных нишах, будут изображать перья. В общем, получится эдакий бутылочный хвост. Еще петухи, поменьше, нужны вот в тех простенках. – Он показал рукой на стену с окнами. – Настоящие, бойцовые, злые, рвущиеся в бой и роняющие оперение… – Надо делать в три цвета, – сказала вдруг Саша, которая в нагромождении тереховских линий наконец увидела эскиз бара. – В красном, черном и… – Оранжевом? – предположил Влад. – Нет. Нужен контрастный – белый! – возразила она. – Зачем же белый, когда тут бой, кровь! – Белого будет немного… Так… чуть-чуть… Например, маленькое отлетевшее перышко, пушистое и невинное. А еще белый мазок хорош, чтобы изобразить остекленевший глаз петуха. – Пожа-а-алуй… – восхищенно протянул Терехов. – Только… – Голос Саши как-то мгновенно потух. – Здесь не подойдут мои лакированные доски… – Почему? – Не знаю… В этом помещении не должно быть блеска, теплоты дерева. Живопись должна быть матовой и, как ты раньше говорил, жесткой. Я даже уже вижу перья… Не такие, как я люблю рисовать, шелковистые, атласные и изгибающиеся… Они должны быть острыми, как мечи и, может быть, даже зазубренными. Тебе, Влад, придется приглашать другого художника. Я, кроме дерева и бумаги, ни на чем никогда не рисовала. – Здрасте-пожалуйста! А кто рисовал плющ на пластике своих полок? – Так то пластик… А здесь подошло бы что-нибудь вроде фресок… – Это письмо по мокрой штукатурке, что ли? – Да. – Ерунда! Сделаем! – Как это? Ты умеешь? – У меня такой учитель был, закачаешься! Он нам давал и основы письма по сырому. У меня все записано. Я не художник, поэтому использовал эту технику только так, по мелочи. А ты конспект почитаешь и, думаю, все поймешь. Главное, эскизы сделай! Ты ведь теперь все представила, да? Саша еще раз оглядела захламленное помещение, в котором ей уже виделся шикарный стильный бар, и сказала: – Знаешь, а столики на платформах можно обнести стойками с толстыми канатами… с такими декоративными узлами, а окна… М-да-м, что ж с окнами-то делать… Это же ужас, а не окна… Какие-то рыбы, крабы… – А-а, ерунда, – отмахнулся Влад. – Вставим другие стекла – и все дела! – Но хорошо бы тоже с витражами. – Как скажешь! – Нет, вы что, и витражи можете? – удивилась Саша. – Ну… не настоящие, конечно. Имитацию, но смотреться будут не хуже настоящих. Если бы окна были высоко, можно было бы вообще закосить под готику! А эти окна слишком низко расположены. – И что? Не понимаю, почему на них нельзя? – Потому что такие витражи делаются на основе цветных лаков, а их легко повредить. Какой-нибудь урод напьется и начнет выцарапывать на окне всяческие непристойности. – А как же тогда? – Можно не лак, а те же акриловые краски использовать, которыми ты свою мебель расписывала. Такое покрытие прочнее, хотя при большом желании и его, конечно, можно испортить. А что тебе видится на окнах? – Всего лишь по перу. Черному – на красном фоне и, наоборот, красному – на черном. – И опять кое-где маленькие белые пушинки? – Точно! В вонючем полуподвале бывшего рыбного магазина Влад и Саша были почти счастливы. Они взахлеб обсуждали декор помещения, перебивая и дополняя друг друга. Одна идея вырастала из другой, мысль одного продолжалась и развивалась другим. Терехов понимал, что если бы он не познакомился с Сашей и не привез ее сюда, то все, что он придумал, не получило бы такого блестящего завершения и не было бы так гармонично. Александра Арбенина оказалась для него настоящим подарком судьбы – новогодним или рождественским. |