Онлайн книга «Фанзолушка»
|
Дэриен Оказывается, в Чарлстоне не так уж легко найти автокафе. – Кажется, вот оно, – говорю я и стучу по спинке сиденья Лонни. Он сворачивает на обочину дороги. Похоже, он чувствует облегчение. Мы уже побывали в трех фудтраках, прежде чем кто-то в кафе, торгующем креветками и овсяными шариками, намекнул, где можно найти оранжево-желтый фургон. – А, вы ищете «Тыкву», – сказала пожилая женщина, вытирая жирные руки о фартук с надписью «О.В.Е.С.: очень вкусная естественная снедь». – Кажется, старушка сегодня где-то на рынке. Это в том направлении. – Она показала в сторону Кинг-стрит и дала указания. Совет для путешественников: если направляетесь в Чарлстон, заранее выясняйте, куда вы едете. Здесь очень много улиц с односторонним движением, и если повернуть не туда, вам уже никогда не вернуться в этот город. Наконец, преодолев марафонское расстояние и хорошенько поджарившись, мы нашли оранжево-желтый фургон, припаркованный в глубине рынка, напротив одного из туристических баров. Лонни зажигает свет в салоне. – Я могу подождать. А могу пойти с тобой. – Думаю, я справлюсь. – Уверен? – громыхает он, оглядываясь на меня в зеркало заднего вида. – Если только ты сам хочешь со мной пойти. Для моральной поддержки. – Все в порядке, босс. – Ты отличный парень. Я позову тебя, если понадобишься. Я вылезаю из машины и смотрю, как Лонни отъезжает, а потом иду к «Волшебной Тыкве». Она чудовищно оранжевая. Зато видно за милю, наверное, в этом и смысл. Весь фургон раскрашен так, чтобы походить на тыкву, с желтыми, черными и красными полосками на нарисованных изгибах и углах. Девочка с яркими сине-зелеными волосами выглядывает из-за прилавка, сердце у меня уходит в пятки, потому что я ее узнаю. С ней уехала Элль. – Пончики закончились, – говорит она, не отрываясь от журнала, когда я подхожу ближе. – А мне пончики не нужны. – Ну, надеюсь, ты не за сладким картофелем. Его тоже нет. – Я вообще не за едой. – Девочка меня слегка пугает. – Да ну? – Она по-прежнему не поднимает головы. – А что же тебе нужно? Я голодная и злая. Я пытаюсь заглянуть в дальний конец фургона. Где Элль? Она должна быть где-то здесь, разве нет? Не помню, чтобы она говорила, что у нее бывают выходные. – Вообще-то думал, что могу найти здесь Элль, – я сглатываю. Это привлекает ее внимание. Она наконец смотрит на меня. – Ого. – Что «ого»? Она показывает мне журнал. В нем фотографии с фотосессии после программы «Доброе утро, Америка». Я моргаю. – Отфотошопленный ты выглядишь лучше. – Впервые слышу. В смысле мне это впервые говорят. – Наверное, все так думают. – Она опускает журнал и наклоняет голову. – Что ты здесь делаешь? – Ты не поверишь, даже если я расскажу. Она поднимает бровь. – И правда. Я делаю глубокий вдох и достаю потерянную туфельку. У нее расширяются глаза. – Хорошо. Заинтересовал. Я объясняю все, от первого сообщения на номер Робина Виттимера до недель разговоров с Элль, от «ЭкселсиКона» до бала и того момента, когда уехал фургон. – Я хочу ее найти, рассказать правду, извиниться. Она сильнее наклоняется над прилавком. – Зачем? Очистить совесть? Ты же снова сбежишь, Карминдор? В этом есть своя ирония, и мы оба это знаем. Карминдор никогда ни от чего не сбегает. Он остается и борется, разбирается с последствиями. И, наверное, у всех у нас есть шансы им стать. И сейчас мой шанс. – Нет, я больше от нее не сбегу. Разве только она будет меня преследовать, и даже тогда я, наверное, побегу с ней, а не от нее. Девочка с сине-зелеными волосами задумывается, жует ярко-розовую жвачку. – Элль бросила работу. Точнее, ее заставила мачеха. Она не отвечает на телефон, и она не дома. Я не могу с ней связаться. – Сердце у меня уходит в пятки. Но она поднимает палец. – Думаю, я знаю, где она. И если тебе интересно, могу тебя туда отвезти. Я раздумываю. – Сейчас? А разве ты не… – Это ресторан на колесах, Карминдор. Он и должен перемещаться. Она закрывает окошко, пробирается через середину фургона, открывает пассажирскую дверь ногой. Я забираюсь на сиденье. Весь автомобиль пропах тыквенными пончиками, маслом и двадцатилетними кожаными сиденьями. – Кстати, меня зовут Сейдж, – говорит она, заводя этот фургон-монстр. – И предлагаю тебе пристегнуться. «Волшебная Тыква» с ревом оживает и начинает тарахтеть, словно разваливается по швам. Я быстренько следую совету Сейдж и пристегиваюсь ремнем безопасности. Она трогает с места фургон и жмет на газ, сворачивая в одностороннюю улочку на скорости профессионального гонщика. Я бросаю взгляд в зеркало заднего вида и вижу, что Лонни следует за нами. Сейдж проносится через историческую часть Чарлстона, распугивая толпу, и направляется из города. – Куда мы едем? – спрашиваю я, когда убеждаюсь, что не умру. – В Айл-оф-Палмс есть загородный клуб. Он совершенно ужасный. – Почему же она там работает? – Потому что ей нельзя было ехать на конвент, – отвечает Сейдж. Фургон перекатывается по одному из множества мостов, ведущих из города, над головой проносятся белые тросы. – Ее мачеха не хотела этого, но мы сели в фургон, кстати, мне за это тоже очень сильно досталось. Под домашним арестом, пока солнце не встанет на западе. Размечталась, – добавляет она тихо и продолжает: – Но мы уехали и поучаствовали в конкурсе. Мы думали, что успеем вернуться домой, но… Все начинает обретать смысл. – Поэтому вы так быстро уехали? – Бинго, – ухмыляется она. – А теперь готова поспорить на мою «Тыкву», что мачеха приковала ее к этому клубу. Сейдж сворачивает с моста, следует указателям на загородный клуб «Поинт Грин». Все внезапно становится зеленее: сверкающая трава, кроны деревьев. Дорога тоже стала лучше. Она едет по извивающейся дороге до въезда и там останавливает фургон перед желтым шлагбаумом. Охранник открывает окошко, она выглядывает из кабины. – Вы куда? – Просто осматриваюсь, – отвечает она. – Думаю, я хочу стать членом клуба. Он кривит усы. – Извините, не могу впустить вас без разрешения. – От кого? – От членов загородного клуба, – медленно говорит он, словно Сейдж идиотка или что-то в этом роде, и уничижительно рассматривает ее, от сине-зеленых волос до пирсинга и топа с надписью Killer Queen. – А вы, кажется, не член. |