Онлайн книга «Предать - значит любить»
|
– О! Вернулась! – обрадовалась Дуся. – Сейчас чаю тебе разогрею. Что говорит доктор? – Доктор говорит, что все хорошо, а чаю я не хочу, – мрачно отозвалась Катя. – А что так? Не отвечая на вопрос, Катя задала свой: – Когда ты говорила, что человек, изуродовавший мою фату, на этом не остановится, имела в виду Славочку? Дуся внимательно оглядела Катю. Отвечать ей, видимо, не хотелось, а потому она спросила: – А почему ты сейчас об этом вспомнила? – Да потому, что она действительно не останавливается. Сегодня мне прямо так и сказала, что не допустит, чтобы мой ребенок родился. Дуся охнула, всплеснула руками и тяжко осела на табурет. – Дусечка, расскажи мне, пожалуйста, все, что знаешь, – попросила Катя и подсела к столу. – Понимаешь, сегодня Славочка изрезала в клочья чепчики и пинетки... Помнишь, я вязала? И даже ту кофточку, которую ты посоветовала мне вязать в две нитки. Я, когда приходила за картой, пошла в нашу с Герой комнату, чтобы надеть свитер потеплее, а она там... с ножницами... огромными такими... Как она их только удержать могла своими слабыми руками, не понимаю... – Да что ж я тебе могу еще сказать, коли ты теперь и так все знаешь, – пробормотала Дуся, комкая в руках оборку передника. – Скажи, почему ты хотела говорить с Еленой Матвеевной, если знала, что во всем виновата Славочка? – Я надеялась, что Еленка как-то повлияет на дочь. Эту Славочку я как-то побаиваюсь. Никогда не поймешь, что у нее на уме. Катя невесело рассмеялась и сказала: – Представь, она точно знает, что ты ее боишься. Так мне и сказала. Да-а-а... Похоже, Славочка вертит в этом доме всеми... – С чего ты взяла? – С того! Странно, что ты, живя у Кривицких продолжительное время, так и не разобралась, кто тут главный. – Ну не Славочка же... – растерялась Дуся. – Именно она. Она твою сестрицу Елену держит в кулаке. – Да ну! Это почему же? И Катя рассказала все, что узнала от Славочки. Дуся помолчала немного, обдумывая услышанное, потом сказала: – Про то, что Виталий не отец Славочки, я, конечно, не знала. Кто станет мне об этом рассказывать? Но я видела, что он ее любит, жалеет, балует... Вот хирургом нашим она точно вертит как хочет. А то, что у нее с Герочкой были теплые отношения, я, конечно, видела, потому сразу подумала, что фата – ее рук дело. Дружили они с Германом, а тут вдруг ты появилась, и все его внимание теперь одной тебе достается. Не всякая здоровая сестра эдакое выдержать может, а тут убогая... – А Костя? Какие у него отношения со Славочкой? – А никаких! Он с ней почти не общался. – То есть Константин – единственный человек в доме, который никак не зависит от Славочки. – Ну и я еще, – добавила Дуся, – я от нее тоже не завишу. – Не думаю, – не согласилась Катя. – Славочка запросто может потребовать у матери, чтобы она отослала тебя обратно в деревню. – А зачем ей это? – Пока, видно, незачем. Но если вдруг понадобится, тебя моментально выставят из дома. Так что ты с ней будь все-таки осторожна. – Да я уж и так... – А еще мне, Дуся, непонятно, где она взяла крысу, если никогда не выходит из дома, – продолжила Катя. – Вот это как раз сделать просто! Ее комната с балконом. Славочка часто там дышит воздухом. Могла любому мимо проходящему пацану пообещать заплатить, если он принесет ей дохлую крысу. А уж закинуть ее в какой-нибудь тряпке на балкон второго этажа – любому парню раз плюнуть. – А вот ты говорила, что мне бежать из этого дома надо... Что ты конкретно имела в виду? Дуся пожала полными плечами, ответила: – Очень не понравилась мне изрезанная фата, да еще явно измазанная чем-то похожим на кровь. Намек вроде... на кровавую расправу. Да и вообще, нехорошо в этом доме, ой нехорошо. Вам бы с Герочкой съехать куда... – Куда мы можем съехать, кроме общежития? – По первости и общежитие подошло бы, а потом Герману вполне могут от завода квартиру дать. Встали бы на очередь, как все нормальные люди делают. Катя пока решила не обсуждать вопрос с общежитием, потому что ее гораздо больше интересовал другой вопрос. – Дусь, а почему ты считаешь, что в этом доме нехорошо? – спросила она. – Так что ж хорошего, если хозяин старается бывать здесь как можно реже, жена путается с другими мужиками, дочка вон какие дела вытворяет, а братья-близнецы друг на друга врагами смотрят. Где это видано? Здесь, Катюха, поселилось зло. Ты вот говоришь, что Славочка меня выселить может, а мне порой самой хочется обратно в деревню. Да только дом-то свой я продала. Мне теперь тут до самой смерти жить. А вы с Герочкой молодые, вполне можете вырваться и устроить свою жизнь, как вам самим хочется. – Кстати, Дуся, а ты не знаешь, что произошло между Герой и Костей? – поинтересовалась Катя. Дуся покачала головой и ответила: – Мне об этом не докладывают, Катюшка. А что сам-то Герочка говорит? Должен же он тебе, как жене, рассказать. Неужто так и не поделился? – Поначалу говорил, что я сама в Косте разберусь, но я так ничего и не поняла. А когда Константин уехал, мне вообще не до него стало: беременность образовалась, а потом пошли эти... Славочкины выходки... – А ты Герману рассказывала про это? – Нет. – А что же так? – Сама не знаю... А сейчас, после рассказа Славочки о том, как они были дружны, мне тем более не хочется с ним на эту тему разговаривать. – Ну и зря! Говорят же: муж да жена – одна сатана. Нельзя друг от дружки свои болячки утаивать. Так и привыкнете друг без друга обходиться. Нехорошо это, не по-людски. – Может, ты и права, – задумчиво проговорила Катя. – Конечно права! Еще как права! – зачастила Дуся. – Сегодня же с ним поговори. И Катя действительно решилась поговорить с мужем о Славочке и обо всем, что за последнее время приключилось. По мере ее рассказа лицо Германа делалось все более растерянным. Когда Катя закончила, он самым решительным образом заявил: – Этого не может быть! – Гера! Я застала ее прямо на месте преступления с ножницами в руках! Она ни от чего не отказывалась: ни от крысы, ни от того, что изрезала фату и детские вещи! Сам-то подумай, какой смысл мне на нее наговаривать! Герман нервно потер подбородок, потом прошелся по комнате взад-вперед и, наконец, изрек: – Это я, кретин, во всем виноват! Я так в тебя влюбился, что почти перестал с ней общаться! Конечно, она оскорбилась, но я поговорю с сестрой! Попрошу у нее прощения... Вот увидишь, она все поймет правильно! Славочка – добрейшее существо! Она... |