Онлайн книга «Девочка и мальчик»
|
Она прихватила бокалы и бутылку белого вина из холодильника. Останавливается за моей спиной, ощущаю ее дыхание на моей шее, прикосновение губ. – Как душ? – спрашиваю я. – Чудесно. – Ты пела. – А что, было слышно? – Да. Она ставит вино на столик передо мной. Бутылка запотела в холодильнике. Она рисует на запотевшем стекле. Два сердца. Раньше она часто так делала. Рисовала на запотевших от холода бутылках. На песке, на салфетках оставляла мне на столе крошечные послания. – У тебя, кажется, хорошее настроение, – говорю я. – Да, прекрасное. – Хорошо, что мы сюда выбрались. – Говоря твоим языком, вырвались. Ты же у нас сама независимость. – Перестань, Майя. – Я ничего не сказала. Клекот вина, которое я разливаю по бокалам. Оно холодное, и бокалы от этого тоже запотевают. Вино сухое и очень ароматное. – Тебе нравится? – спрашиваю я. – Прекрасное. – Тебе не нравится? – Почему? Я же сказала, что вино отличное. – Я думал, что у тебя хорошее настроение. – Так и есть. Она поднимает бокал и тянется им ко мне. – Чокнемся? – спрашивает она. Мы пьем прохладное вино, а солнце тем временем почти село. Дети все еще играют в бассейне, тогда как взрослые уже разошлись по номерам привести себя в порядок. Я наливаю нам еще вина. – Сегодня один малыш потерял родителей, – говорит она. – Да, я вас видел. Его папа чуть не распластался, когда бежал к вам. – Они англичане, первый раз поехали отдыхать с ребенком. – И где этот ребенок был, когда ты его нашла? – Он убежал аж в фойе отеля. Я как раз вернулась из супермаркета, смотрю, взрослых с ним никого, спросила, где его родители. А он начал плакать. – Бедный малыш. – Да. – Хорошо, что ты его нашла. – Мне кажется, он не понимал, что потерялся, пока я не спросила, где его родители. Он был такой славный. Я взяла его за руку, и он запросто пошел со мной. – Сколько ему? – Годика два, мне кажется, или три. Он уже немного говорил. – Тогда, наверное, три. Я делаю глоток. Майя, щурясь, смотрит куда-то вдаль, разглядывает одну из пальм около бассейна. – О чем ты думаешь? – спрашиваю я. – Ты помнишь, каково это – заблудиться, когда ты совсем маленький? – Да, что-то такое припоминаю. – Ощущение, что тебя все бросили. – Да. – Я сейчас попыталась вспомнить, как я терялась. Мне кажется, это была самая настоящая физическая боль. – Да, но ты все-таки особый случай. – Почему? – Я имею в виду, после той истории с твоим отцом. – Может быть. Хотя тебе не кажется, что все дети чувствуют эту боль? Одиночество и страх, помнится, иногда были настолько сильны, что я не знала, куда от этого деться. Тебе не знакомо такое чувство? – Отчасти. Мне кажется, что самые страшные минуты я пережил, когда потерялся в Британском музее. Я бродил по залам, пытаясь найти родителей, и чем дольше я бродил, тем более потерянным я себя чувствовал. – Потерянным – подходящее слово, – говорит она. – Ты выяснила, каким образом он потерялся, этот малыш? – Просто ушел. – И что сказал его папа? – Они с женой вообще не заметили, что малыша нет. Он его хватился, только увидев нас обоих у бассейна. – Вот как. – Удивительно, да? – Они, наверное, думали, что он играет у воды, – говорю я. – Все равно, уму непостижимо, как можно оставить своего ребенка совсем без присмотра. – Все, наверное, произошло очень быстро. – Так вот поэтому-то и надо смотреть в оба, когда они такие крохи. – Ты права. Но всякое случается. – Именно поэтому и нельзя упускать их из вида. – Согласен, но и превращаться в истерических папаш и мамаш, шагу не дающих ступить ребенку, тоже не стоит. Майя ставит бокал на стол. – Смотреть за ребенком, по-твоему, значит не давать ему и шагу ступить. – Разумеется, я не это хотел сказать. – То есть ты считаешь, что это в порядке вещей – не замечать, как твой ребенок убежал и бродит по территории огромного отеля в непосредственной близости от четырех бассейнов, – спрашивает она. – Конечно, они должны быть внимательнее, но всякое бывает. А сколько таких случаев, когда родители разыскивают своих детей в больших торговых центрах, объявляя об их пропаже в микрофон. Малыш просто вдруг взял и потерялся, это бывает с детьми, в этом не было злого умысла ни с чьей стороны. – А ты подумал, что могло произойти, если бы я не обнаружила его и он бы вышел на дорогу? – Хватит уже об этом, Майя. Ведь ты его нашла, и прекрасно, ты бы не нашла, кто-нибудь другой нашел бы. Она отворачивается к бассейну. Я жду какое-то время. Потом кладу руку ей на колено. – Майя. Она качает головой. – Майя. – Налей еще вина, – говорит она. Бутылка согрелась, и иней превратился в капельки влаги. Этикетка отклеилась. Мы берем бокалы. – На самом деле он напомнил мне тебя, – говорит Майя. – Меня? – Да. Тебя, каким ты был в детстве, как мне кажется. – Ты же видела мои фотографии. – Нет, я имею в виду то, как он смотрел на меня снизу вверх. Он напомнил мне тебя маленького. – Нет, он не мог. – Откуда тебе знать. – Мы с ним совсем не похожи. – Похожи. Майя улыбается. Ее волосы практически высохли. 3 Солнечные лучи пробиваются сквозь створки ставен и ложатся теплой полоской на мое лицо. Я отодвигаюсь к краю кровати, подальше от этой полоски, лежу с закрытыми глазами и в полудреме внимаю стрекоту цикад в кроне дерева за окном, прислушиваюсь к морю, неохватный рокот которого пробивается сквозь все прочие звуки. Я лежу и постепенно просыпаюсь, в то время как полоска подбирается все ближе. Осторожно, стараясь не потревожить ее сон, поднимаюсь с постели. Моя одежда висит на деревянном стуле, стоящем у кирпичной стены. Я одеваюсь и тихонько иду к двери. Петли издают скрип, я оборачиваюсь: она лежит по другую сторону от полоски солнечного света. Дышит ровно. Лицо умиротворенное. |