Онлайн книга «Музыка лунного света»
|
На борту «Гвен II» Симон, как всегда. А рядом с ним… — Ну вот же! Вон там! — повторила Лорин. — Женщина? — вырвалось у Поля. Как это Симону удалось между половиной восьмого и завтраком раздобыть женщину и покататься с ней на катере? Предатель! Разве только прошлой ночью они не поклялись, что отныне раз и навсегда забудут о женщинах? Ну или почти забудут. Последние метры, оставшиеся до причала, Симон предпочел пройти сам. Ему ужасно понравился запах, который исходил от пропитанных морской водой волос Марианны. «Надо бы изобрести морской шампунь и продавать», — решил он. Потом они с Полем подумают, как перенести море во флакон со средством для мытья волос. И тут Симон увидел на пирсе Лорин, а позади нее — Поля, с весьма кислой миной воззрившегося на друга. Пока Симон причаливал, Марианна подошла к поручням. Кердрюк. От одного его вида у нее сжалось сердце, и она почувствовала, будто после долгого морского путешествия снова возвратилась домой. «Чушь, чушь какая! А ну перестань выдумывать всякую чушь!» — Доброе утро, мсье Симон! — крикнула Лорин. Симон считал, что Лорин могла бы стать фотомоделью. Как-то раз он заговорил с ней об этом и упомянул, что ей стоило бы перебраться в Париж или в Милан и сделать состояние. Но она только с удивлением посмотрела на него: «Состояние? Да зачем мне оно?» И говорила при этом совершенно серьезно. В двадцать три года она была прекрасной молодой женщиной, но рассуждала по большей части как ребенок, не способный на ложь и слишком наивный, чтобы не доверять окружающим. Симон неловко помог Марианне выбраться из катера. — Все, больше не пью, — сообщил он Полю, сходя на берег и привычным движением наматывая швартов на причальный кнехт. — Я тоже, — солгал Поль и принялся с любопытством и с очаровательной улыбкой разглядывать Марианну. — Поль, это Марианна. Она немка. — Аллеманд, значит? — переспросил Поль, поднес к губам ее руку и запечатлел на ней едва заметный поцелуй. — Свай рулладен бётте [39]. Ошеломленно взглянув на Поля, Марианна отняла у него руку. Симон толкнул его локтем в бок. — Слушай, не надо. Она стесняется. Поль перешел на бретонский: — Я думал, с женщинами мы покончили. Что же ты за друг после этого? Не успел я отвернуться, а ты… — Да перестань ты. Только я собрался искупаться, как она выходит из каюты, голая… — Голая?! — Ну да, еще и с кошкой. — А потом? Вы что… — Она меня чуть не утопила. — Кто, кошка? — Слушай, garz [40], она упала в воду, я хотел ее спасти… — Ничего не понимаю. — Тогда не спрашивай. — Ты уже позавтракал? — поинтересовался Поль. — Давай сыграем в tavla [41] и выпьем kafe [42]. Кто проиграет, тот сегодня в магазине за кассира. Все это время Марианна потерянно стояла рядом с мужчинами, как по стойке смирно, прижав сумочку к животу. Она ощущала себя беззащитной. Само собой, она понимала, что лысый здоровяк и седой молчун, с которым судьба свела ее в море, говорят о ней, и беззаботно, делано улыбалась. Кот терся о ее ноги, и его присутствие ее успокаивало. Она тихонько откашлялась. — Извините, я… — Но в голове у нее было пусто. Белый шум. На ум не приходило ни единого слова. Лорин наклонилась к ней и троекратно ее поцеловала, сначала в одну щеку, потом в другую, потом опять в первую. — Добрый день, мадам. Лорин, — с улыбкой представилась она. — Марианна Ланц, — смущенно ответила та. Она по-прежнему ощущала себя эдакой мокрой кошкой и решила, что пахнет от нее не лучше. — Марианн? Какое красивое имя. Рада знакомству. Хорошо доехали? Марианна не поняла ни слова. Тут Лорин взяла ее за руку, а Симон и Поль стали раскладывать подушки на деревянные стулья. Двигались они размеренно, неторопливо и сноровисто, как свойственно старикам. — Kenavo, пока! — крикнул Симон вслед Марианне по-бретонски. Лорин ужасно взволновалась. И, как всегда в таких случаях, перешла на шепот: — Сейчас я отведу вас к повару, его зовут Жанреми. Он будет очень рад! Ему так нужна ваша помощь! Жанреми! Жанреми! Лорин потащила было Марианну за собой в ресторанную кухню, но тут Марианна заартачилась и замерла на пороге. — Я… Простите, но… Никто не стал ее слушать. Никто. Только когда повар посмотрел на нее, сдвинул со лба красный платок и улыбнулся, ее замешательство прошло и она вздохнула с облегчением. Это же он! «Вы, собственно, кто, байкер из „Ангелов ада“, обучающийся на повара?» — спросила мадам Эколлье два лета тому назад, когда Жанреми слез с мотоцикла и направился в кухню для испытаний — готовить пробный обед: на нем были черные джинсы, красная рубаха, высокие ботинки с заклепками, серьги в ушах, а на затылке виднелась под темными кудрями татуировка. Любимый нож он держал в футляре, который висел у него на поясе, как револьверная кобура. Каждый из своих кожаных браслетов он носил в память об одной из тех ресторанных кухонь, где он успел поработать за тринадцать лет, с тех пор как ему исполнилось шестнадцать. Его облик, который бы сделал честь коку пиратского брига, мадам Эколлье одобрила, но сказала: «По-моему, лучше было бы, если бы вы больше походили на Луи де Фюнеса, а не на Алена Делона. Tant pis [43], что ж, готовьте еду и не заглядывайтесь на наших посетительниц. И не вздумайте лапать наших кухарок. И не притрагивайтесь к бутылкам, если только не хотите влить их содержимое в кастрюлю. Bon bouillonner [44], Перриг». Марианну он просто умилил и очаровал. — Добрый день, — чуть слышно произнесла она. — Добрый день, мадам, — откликнулся Жанреми Перриг, человек, подаривший ей первую устрицу в ее жизни, и вышел к ней из-за стального стола, объединявшего раковину, плиту и разделочную поверхность. — Рад снова вас видеть. Надеюсь, устрицы вам понравились? — Это новая кухарка, — торопливо прошептала Лорин. — Марианн Ланс! |