Онлайн книга «Мышка»
|
Еще глоток. «Так, о чем это я? А, стыдно. Когда она умерла, я почти не плакала. Только один раз чуть-чуть, да и то не из-за нее, а из-за деда. Он сидел такой потерянный, мне его было так мучительно жалко. Ты знаешь, он ведь до сих пор так и сидит все время на одном месте, ничего не хочет. Если не покормить его, так и не поест. Не жилец уже. Они ведь, Жуч, шестьдесят лет вместе прожили. Шестьдесят, представляешь? Как такое возможно? В нашей жизни — невозможно. Бабушка умерла за два дня до этой даты. За это надо выпить. — Татьяна выпила и с удивлением потрясла бутылкой: — Что-то пью, пью, а до половины еще не дошла. Плохо пью, значит». Сделала еще глоток и почувствовала рвотный позыв. Ой, все-таки надо закусить. Выудила из холодильника банку соленых огурцов и съела один с хрустом и чавканьем. «Так вот, представь себе, дорогая Жуча, что я совсем не плакала по бабушке. А ведь я ее очень любила. Помню, в детстве, как подумаю, что она когда-нибудь умрет, плачу. И вот умерла бабушка, а у меня нет слез. Только грусть. Она, знаешь, прожила хорошую жизнь: трое детей, четверо внуков, два правнука. С дедом жили бедно, но душа в душу. Земля ей пухом! — Танька шмыгнула носом, по лицу струились слезы. Потерла глаза, отхлебнула из бутылки. — А вот когда ты умерла, моя Жученька, я ревела белугой неделю. Видеть никого не хотела, все перед глазами эта картина. Прихожу с зачета, а ты лежишь на наволочке, лапки вытянула, ротик приоткрыт, глаза остекленевшие. А по ним — рябь, как будто волны пошли. Дурочка, погналась за голубями, ухнула с восьмого этажа. И, главное, два шага влево — и упала бы на газон. Так нет же, на бетонные ступеньки. Может быть, это была бы не самая плохая смерть, если бы ты сразу умерла. А ведь мучилась еще сутки, моя девочка, укольчиками кололи. Не уберегла мою кошечку». Танька закрыла лицо руками и завыла. Потом отхлебнула водки и хрипло запела: «Человек и кошка, та-ра-ри-ра-ра-рам. Пора приступать к гвоздю программы». Шатаясь, с бутылкой в руке, пошла в ванную, достала пакетик с лезвиями и села на краешек ванны. Повертела в пальцах лезвие. «Ах, простите, чуть не забыла. — Пустила в ванну струю горячей воды. — Так вроде бы это делается? — Посмотрела на руку. — Где тут у нас венки? Надо поработать кулачком. Во-о-от они. Надо же, какая гадость. — Несколько раз примерилась, но не хватило духу. — Здесь как-то скучно. — Пошла в свою комнату, отхлебывая водку мелкими глотками, сделала музыку погромче. — Какие божественные звуки! Ну, давай. — Примерилась, зажмурилась, полоснула. — Ой. Какая мерзость. Мелковато, девушка. Боишься, что ли? Давай, смелее! — Полоснула еще и еще, оставляя тонкие красные полоски на бело-голубом запястье. — Нет, все не то. Испугалась, сволочь? Чего ты испугалась, глупая облезлая курица? Дура! Это не страшно. Страшно будет, если ты этого не сделаешь». Отпила из бутылки, сделала зверское лицо, оскалив зубы и прищурившись, даже тихонько зарычала. Подставила лезвие к самой синей вене, аккуратно приставила и с нажимом потянула. Брызнула кровь. «Ага! Ну вот, получилось. Молодчина! Ух ты, как оно! За это надо выпить». И надолго приложилась к бутылке, заведя какой-то невообразимый танец. Дальше она уже не вела монологов — слишком сильно опьянела. Танцуя, носилась по квартире в эйфории и кровью рисовала на дверях стрелочки. Потом устала, пошла в ванную. Вода уже переливалась через край, но недавно: лужа на полу была небольшая. Вытащила пробку, спустила немного воду и завалилась в ванну прямо в платье, распространяя вокруг себя красное облако. Зевнула и вяло спросила у крана: «Звонить или не звонить? Не звонить, конечно, мужественнее. И шикарнее. Но позвонить — жуть как хочется. Прям не знаю, что делать. Поспать? — Глаза слипались, было тепло и уютно. Потом стало как-то холодно и совсем неуютно. Танька открыла глаза и сказала крану: — Пойду, позвоню. Не получится из меня романтической героини, извини». Прошлепала к телефону, оставляя за собой цепочку мокрых красных следов, набрала номер. — Здравствуйте, а Олега можно? — Алло. — Эээ… — Алло. — Олежа, я тут это… Пригласить тебя хочу. — Тань, ты что, пьяная? — Пьяная, мокрая и вся в крови. Очень красивая. Хочу себя показать и тебя посмотреть. — В крови? Ты что там натворила?!! Я сейчас буду. Танька пришла в ванную, залезла в красную воду и сообщила крану: «Сейчас придет. Я попсовая баба, да? Сама знаю». Зевнула и закрыла глаза. Очень скоро звякнул дверной звонок. Кряхтя, Танька поплелась к двери, открыла и посторонилась. Олег влетел с бешеными глазами, схватил ее за плечи и затряс: — Где твои родители? — На даче. — Когда они приедут? — Не знаю. Вечером. — Ты представляешь, что с ними будет, если они приедут сейчас? Ты, злобная, эгоистичная, тварь. Он бросился к телефону, набрал «скорую». — Да, порезала вены. Адрес? Какой у тебя адрес? Положив трубку, побежал зачем-то на кухню, потом вернулся. — Где у тебя тряпка? — На балконе. Примчался с тряпкой, ругаясь, стал вытирать лужи. — Зачем? Объясни мне, зачем? — Затем, что ты не хотел со мной разговаривать. А так хоть внимание обратил, спасибо. Водочки? — Я тебе щас эту водочку об голову разобью. — А чего ты вообще приперся? Тебе же плевать на меня. — Тут плюнешь! Объясни мне, зачем ты это сделала? — Слушай, объясняю. Вот у тебя же нет другой девушки. Насколько мне известно, ты никого не встретил, ни в кого не влюбился. Или кто-то есть? — Нет у меня никого, сколько тебе говорить! — Вот если бы у тебя кто-то появился, ну, влюбился в другую, с кем не бывает, я бы ни слова не сказала. Погоревала бы, конечно, но насильно мил не будешь, пережила бы как-нибудь. Даже если бы ни в кого не влюбился, если бы просто я до чертиков тебе надоела. Ну, разлюбил, обрыдло, тоже с кем не бывает. Я бы опять-таки погоревала и пережила. Но вот ситуация, она меня бесит! У тебя никого нет, кроме меня, ты мне говоришь, что любишь, но хочешь все закончить. Из-за чего, из-за этих поганых дискотек? Но ведь это же не серьезно! — По-твоему — несерьезно? — Что конкретно тебя раздражает? Что мне весело? Что здесь мы разошлись во вкусах? — Что ты крутишь задницей черт знает перед кем! — Здрасьте! А как же «ревность — глупое чувство»? — Я не ревную. Просто это неправильно. Если уж мы с тобой вместе… — Это было бы неправильно, как ты выражаешься, если бы мы были действительно вместе. Я сколько раз тебе говорила, что проблемы исчезнут, если мы будем жить вдвоем. — Ну, сколько раз обсуждалось… Рано еще жениться, столько надо вопросов решить. — Да не нужен мне твой штамп в паспорте, я хочу с тобой жить! — Где, с моими родителями, что ли? |