Книга Брачный договор, страница 13 – Мишель Ричмонд

Я ухмыляюсь. Преступление? Степень тяжести? Да, похоже, с «Договором» легко нажить неприятности. И все же путешествия, несомненно, вносят разнообразие в совместную жизнь, так что ладно, подчинимся правилам и запланируем первую поездку.

Через четыре дня после получения лопаточки в подарок я тайком от Элис проскальзываю в кухню и кладу на стол конверт. В нем билеты на уик-энд в предгорьях Сьерра-Невады. У домика, который я арендовал, нет адреса, только название – «Сердце гор». К квитанции на аренду домика я прикрепил фотографию: голубое озеро, горы с заснеженными вершинами.

16

С головой погрузившись в работу и приготовления к Рождеству, мы не замечаем, как наступает четырнадцатое число.

Элис работает над новым делом: в фирму обратился писатель, ведущий затворнический образ жизни, и попросил помочь ему подать иск к телевизионной компании, которая украла сюжет из его рассказов и сняла по нему сериал. Поскольку писатель стеснен в средствах, дело поручили младшему юристу: Элис. Она очень много работает сверхурочно: засиживается допоздна, утром встает ни свет ни заря, ведь это первое дело, на котором будет стоять ее имя.

Я ухожу с работы пораньше и иду в колледж искусств. Мой бывший пациент, восемнадцатилетний парень, пригласил меня на рождественскую постановку, в которой играет главную роль. Парень хороший, но с небольшими проблемами в общении. Он очень много готовился к спектаклю, и я буду рад увидеть премьеру.

Мы с Элис даже не обсуждали вечеринку, которая состоится сегодня вечером. Сразу же после звонка Вивиан я включил это мероприятие в наш с Элис общий онлайн-календарь, а потом забыл о нем. Раньше мы с Элис могли разговаривать часами; теперь, когда работы у нее резко прибавилось, времени на разговоры находится все меньше. Я обычно работаю с девяти утра, и мне сложно вставать в пять, чтобы проводить Элис на работу. По вечерам она приходит после одиннадцати и приносит что-нибудь из китайской забегаловки за углом. Ужинать мы стали гораздо позже, да еще и перед телевизором.

В последнее время мы смотрим сериал, к создателям которого подал иск клиент Элис – албанский писатель Иржи Каджане. Предмет спора – рассказы из его сборника «Грезы наяву». Сериал называется «Оголтелая пропаганда». Он о двух закадычных друзьях – пожилом и молодом, живущих в маленьком городке в безымянной стране, – и идет только по кабельному телевидению, потому что выбивается из формата федеральных телеканалов. Однако именно благодаря своим странностям этот сериал и завоевал обширную и преданную зрительскую аудиторию. В качестве материалов дела Элис прислали диски со всеми пятью сезонами, и теперь мы смотрим по одной-две серии каждый вечер.

Может показаться, что нас затянула повседневная рутина, но это не так. Сериал нам действительно нравится, и это отличный способ расслабиться после напряженного рабочего дня. И вообще, смотреть вместе сериал – это как-то очень по-домашнему. Если начало семейной жизни уподобить бесформенной глине на гончарном круге, то ежевечерний ритуал с едой навынос и просмотром сериала – неплохая возможность дать отношениям устояться и окрепнуть.

В антракте я посылаю Элис эсэмэску – убедиться, что она видела вечеринку в Хиллсборо в календаре.

– Только заметила, – отвечает она. – Может, не пойдем?

– Надо, – пишу я. – Думаю, будет интересно. Сможешь?

– Да, только что там на собрания сект надевают?

– Балахоны какие-нибудь?

– Мой в химчистке.

– Ладно, мне пора. Через пять минут слушание показаний.

– Выезжаем в шесть пятнадцать.

– Окей. Люблю, целую.

Недавно я прочитал журнальную статью, где говорилось, что пары, которые часто пишут друг другу эсэмэс-сообщения, живут гораздо более активной сексуальной жизнью и более довольны своими супругами. Я взял этот вывод на вооружение, и теперь не проходит и дня, чтобы я не посылал жене хотя бы словечко.

17

Хиллсборо был основан в тысяча восемьсот девяностых годах богатыми железнодорожными и банковскими магнатами в качестве убежища от банд, наводнивших в то время Сан-Франциско. Городок представляет собой лабиринт узких извилистых улочек, петляющих то вверх, то вниз по каньонам, и оттого напоминающих переплетение складок и сгибов в поделке оригами. Если бы не внимательные и добродушные полицейские, помогающие туристам найти выезд из города, то в этом лабиринте можно было бы плутать несколько дней, пока не кончится бензин, и питаться выброшенной на помойку черной икрой и остатками жареной баранины с трюфелями.

Мы находим выезд из города в семь пятнадцать. Элис приехала с работы поздно, наспех перемерила семь нарядов. Я нервничаю и то и дело тыкаю в навигатор, но сигнала нет.

– Расслабься, – говорит Элис. – Когда это вечеринки начинались вовремя?

Мимо нас проносится «ягуар» тысяча девятьсот семьдесят первого года выпуска – очень красивый автомобиль цвета «британский гоночный зеленый» с жестким верхом и скругленным багажником. Мой напарник Ян говорит, что мечтает о такой машине. Я прибавляю газ, пытаясь догнать раритет.

– Для Яна сфоткать, – поясняю я Элис.

Не успевает она включить камеру на телефоне, как «ягуар» сворачивает на длинную подъездную дорожку и исчезает за поворотом.

– Гринхилл-Корт, четыре, – читает Элис на почтовом ящике около дорожки.

Я сбавляю скорость так, что мы еле ползем, и смотрю на Элис:

– Мы точно туда хотим?

У дома по адресу Гринхилл-Корт, четыре даже имя есть: вилла «Карина». Оно выгравировано на каменной табличке, висящей на кованых воротах. Изначально Хиллсборо представлял собой девять усадеб с гостевыми домиками, конюшнями, флигелями для прислуги и сотнями акров лугов и парков вокруг. Ворота, перед которыми мы остановились, вероятно, вели к одной из таких усадеб.

Длинную, выложенную плиткой дорожку обрамляют тщательно постриженные деревья. Наконец мы въезжаем в огромный мощенный камнем двор, где стоит ряд автомобилей, кажущихся крошечными на фоне внушительного четырехэтажного особняка. Машин четырнадцать, в основном «теслы». Еще «мазерати» старой модели, культовый «ситроен 2CV», синий «бентли», оранжевый «аванти» и тот самый «ягуар».

– Смотри, – Элис показывает на черную «ауди» – наверное, машину Вивиан – и темно-серый «лексус». – Вот и «человеческие» машины. Так что мы не одни.

– Еще не поздно уехать, – говорю я почти серьезно.

– Да ладно. Тут наверняка камер понатыкано. Нас уже засекли.

Я ставлю свой джип «чероки» рядом с «мини-купером» в дальнем конце стоянки. Элис опускает солнцезащитный козырек с зеркалом, подкрашивает губы и пудрит лицо, а я поправляю галстук, смотрясь в зеркало дальнего вида.

Я выхожу и открываю дверцу со стороны Элис. Она грациозно выпархивает из машины и берет предложенную мной руку. На верхних этажах дома горит свет. Мы проходим мимо автомобилей, я вижу наше отражение в стекле «ягуара». Я в костюме от Теда Бейкера, Элис в темно-красном платье, которое она купила для свадебного путешествия. Она называет это платье «строго сексуальным». Волосы у нее гладко зачесаны назад и собраны в пучок.