Онлайн книга «Как в первый раз»
|
– Ладно, хорошо. – Пообещай. Или я скажу тетушке Кэти, что ты починишь Чудовище. – Это нечестная игра! – Эван невольно содрогнулся. У тетушки Кэти имелся желтый «бьюик», занимавший почти три полосы дороги и считавшийся радостью и гордостью. – Дай мне слово, сынок. Эван тяжко вздохнул. Хотя, если честно… Он и сам хотел серьезно поговорить с Шейном и все ему объяснить. – Хорошо, мама, обещаю. – Вот и славно, – отозвалась мать. – Пока, мам. Он дал отбой и позвонил сестре. Та ответила не очень-то ласковым голосом. – Да, Эван, в чем дело? – Я знаю, что ты на меня злишься, и звоню, чтобы извиниться. – А Пенелопа тебя простила? – Конечно, простила. – Пен на него по-настоящему и не сердилась – просто испугалась. Но он не собирался делиться этим с Мадди. – Правда? Неужели простила? – Да, простила. – Но почему? Эван уронил подставку и начал играть лежавшим на кофейном столике джойстиком от «Иксбокса». – Она злится на Шейна, а не на меня. Секунд тридцать тишины. Затем Мадди хмыкнула в трубку и спросила: – А ты не мог выбрать Софи, а? Он рассмеялся. – Значит, против Соф ты бы ничего не имела? – Ну… вообще не имела бы. – Это почему же? – Мысль о том, чтобы заняться Софи, показалась ему нелепой на грани абсурда. Конечно, она замечательная. Сексуальная – и вообще забавная. Да и энергии у нее столько, что она не знала, куда ее девать. Но сексуальные мысли о ней ни разу не приходили ему в голову. Нет, он всегда думал только о Пенелопе. – Потому что Софи не страдала бы из-за тебя. Я знаю Пенелопу лучше, чем кто-либо другой. Пен просто кажется такой сдержанной, деловитой и непробиваемой, и никому даже в голову не приходит, что на самом деле она совсем не такая. Она росла ужасно одинокой, и мы все для нее… – Погоди, Мэдс, – перебил Эван. – Я хочу сказать тебе то, что еще не сказал ей. И я говорю это тебе только потому, что знаю, как она тебе дорога. Но ей передавать не смей, договорились? – Да, хорошо… – с некоторым удивлением отозвалась Мадди. – Я люблю ее, Мэдс. Люблю с семнадцати лет. Когда-то я сделал ей очень больно и сейчас должен за это заплатить. Но я не допущу, чтобы подобное случилось еще раз. И если наши отношения закончатся, то лишь потому, что она меня бросит, а не наоборот. Поняла? Мадди очень долго молчала. Когда же, наконец, заговорила, голос ее звучал значительно мягче. – Да, думаю, что поняла. Но у меня вопрос. – Какой именно? – Почему ты не сказал ей? – Потому что она еще не готова верить мне. – Но ты… работаешь над этим? – Помимо футбола, это единственное, над чем я работаю по-настоящему усердно. – Ладно, хорошо. Потому что Пенелопа этого заслуживает. Заслуживает мужчину, который усердно трудится ради нее. После разговора с сестрой осталось только одно важное дело, но его по телефону не уладишь. Нет, с Шейном следовало разбираться с глазу на глаз. Все хотели, чтобы Эван Донован вел себя по-мужски. Что ж, именно так он сейчас и намеревался поступить. Эван обещал забрать Пенелопу в шесть, поэтому в кабинет брата решил явиться в пять пятнадцать, надеясь, что в конце дня Шейн уже покончит со своими бесконечными совещаниями. И ему повезло. Подойдя к кабинету, он обнаружил дверь открытой; Шейн же сидел за массивным письменным столом. Сидел в белой рубашке с подвернутыми рукавами и без галстука. Эван стукнул в дверной косяк. Шейн поднял голову – и уставился на брата с явным удивлением. – Можно войти? – спросил Эван. Шейн взглянул на часы. – Предполагается, что через несколько минут я смогу поговорить с Пенелопой. Она… гм… сильно на меня злится. Эван кивнул, вошел и закрыл за собой дверь. – Не думаю, что она будет против нашего разговора. Скорее всего, она все равно не захочет с тобой разговаривать. Шейн пожал с плечами. – Может, и не захочет. Эван сел напротив старшего брата, и в кабинете воцарилось неловкое молчание. Наконец, твердо решив вести себя как взрослый человек, Эван со вздохом проговорил: – Давай прекратим все это, а? Тебе еще не надоело? Шейн взглянул на него, прищурившись. – Ужасно надоело. Несмотря на все мои добрые намерения, рядом с тобой я вечно превращаюсь в бушующего болвана. Эван рассмеялся – оба расслабились. – Я просто хочу, чтобы мы оставались братьями. Ну… как с Джеймсом, – продолжал Эван. – Ох, даже не знаю, почему я постоянно на тебя наезжаю. Ведь никогда же не собираюсь… – Шейн откинулся на спинку кресла и сокрушенно покачал головой. – Наверное, потому что кажется, будто тебе все дается слишком уж легко – словно с неба падает тебе в руки. И мне очень неловко, что все у нас с тобой зашло так далеко. Слова брата заставили Эвана взглянуть на ситуацию с другой стороны… Что ж, Шейну и впрямь приходилось все время лезть из кожи вон. А он, Эван, преспокойно играл в футбол. Когда же он уехал в колледж, к нему все домашние стали относиться как к божеству. Так что в словах Шейна была доля правды. Он действительно добивался всего, чего хотел, потому что обладал талантом. Да, он оттачивал свое мастерство и работал как проклятый на тренировках, но все это не имело бы никакого значения, не будь у него таланта, который он получил в дар от природы. То есть он, не прикладывая никаких усилий, просто выиграл генетический джекпот. Так что пора ему проявить к брату уважение, а не вести себя как избалованный ребенок. – Похоже, я ни разу в жизни не сказал тебе «спасибо», – пробормотал Эван. Шейн фыркнул и провел ладонью по волосам. – Тебе не за что меня благодарить. Ты – единственный в семье, кто никогда и ничего мне не стоил. Учился бесплатно и всегда добивался своего. Ты мне ничего не должен. – И это тебя немного гложет, правда? – Эван ухмыльнулся. Шейн рассмеялся. Пожав плечами, ответил: – Разве что совсем чуть-чуть. – Ну, если от этого тебе станет легче, могу сообщить: свободу делать то, что хочется, я получил благодаря тебе. – Эван подался вперед, упершись локтями в колени. Они уж достаточно очистили атмосферу, поговорив о прошлом, и пришло время разобраться с настоящим. – Я понимаю, как это выглядит со стороны… с Пенелопой. Но скажу тебе то же самое, что сказал сегодня днем нашей сестре. Пенелопа для меня очень важна, и я сделаю все на свете – лишь бы она была счастлива. |