Книга Секреты прошлого, страница 20 – Барбара Картленд

«Я не должен пугать ее, – сказал себе Кеннингтон. – Она испытывает страх перед мужчинами, что видно невооруженным глазом, и потому, если я намерен добиться ее расположения, мне следует действовать с чрезвычайной осторожностью».

По настойчивой просьбе Корка виконт забрал чертежи и дал дворецкому возможность накрыть на стол.

– Разумеется, они еще далеко не полные, – признался он, сворачивая эскизы и пряча их под столом. – Но они дадут вам общее представление о том, чего я хочу добиться.

– Это будет замечательный дом! – с энтузиазмом воскликнула она, глядя ему прямо в глаза. – Ничуть не удивлюсь, если он принесет вам известность и славу.

– Этого желал бы и мой дед, – с легкой грустью признался он. – Дедушка очень хотел, чтобы я составил себе имя в области архитектуры.

– Не сомневаюсь, что так и будет.

Последовала недолгая пауза, пока они просто глядели друг на друга. Не было сказано ни слова, но виконт вдруг ощутил, как у него екнуло сердце.

«Она тоже это почувствовала», – сказал он себе, когда Луэлла зарделась и опустила глаза.

После ужина он поинтересовался у нее, не желает ли она послушать музыку в гостиной.

– Я привез с собой граммофон из Лондона. И несколько пластинок моих любимых классических пьес. Бетховена, Брамса, Шопена.

– С большим удовольствием, – согласилась Луэлла, поднимаясь из-за стола. – Должна признаться, сама я играю на пианино неважно, но музыку люблю.

Виконт предложил ей руку, и она после секундной заминки приняла ее.

Обнаженная рука девушки согревала его сквозь ткань сюртука, и виконт вдруг поймал себя на мысли, что мечтает прикоснуться к ее мягкой коже.

Корк подал кофе, после чего завел аппарат и опустил грампластинку на поворотный круг.

Приподняв тяжелый рычаг граммофона, дворецкий осторожно опустил его, так что игла коснулась пластинки. После продолжительного шипения и щелчка комнату заполонили звуки романтической пьесы Шопена.

Музыка очаровала Луэллу.

– Ах, как бы мне хотелось, чтобы она никогда не кончалась, – вздохнула девушка, когда игла звукоснимателя попала в выводную канавку пластинки и с шумом застряла в ней.

– Давайте послушаем еще, – предложил виконт, выбирая вальс Штрауса.

Едва зазвучали первые ноты, как Луэлла не смогла усидеть на месте. Она принялась отбивать ножкой такт, затуманенным взором глядя вдаль и воображая себя на танцполе.

– Вы любите танцевать? – спросил виконт, глядя на нее.

– Обожаю. В Париже у нас не было особой возможности для танцев…

Голос ее сорвался, а в глазах появилось отсутствующее выражение. Угадав, что Луэллу посетили не самые приятные воспоминания, виконт вскочил на ноги.

– В таком случае потанцуйте со мной.

Она окинула взглядом его стройную атлетическую фигуру и, очевидно решив, что он будет достойным партнером, поднялась из кресла.

– Очень хорошо, – промолвила она негромко.

Девушка потупила взор, когда он привлек ее в свои объятия. Музыка еще звучала, они же стали медленно вальсировать по комнате.

Но звуки оборвались слишком быстро, вдребезги разрушив для виконта волшебное очарование танца. Молодой человек подбежал к граммофону, быстро завел механизм и вновь опустил иглу на пластинку.

Он опять привлек Луэллу к себе и закружил по комнате. Она засмеялась, развеселившись, и румянец на щеках сделал девушку еще красивее, чем прежде.

Голова у виконта шла кругом, пока они кружились в танце, и на сей раз, когда музыка закончилась, их лица оказались в нескольких дюймах друг от друга.

Не сознавая, что делает, он наклонился к ней и поцеловал в мягкие губы, прикоснувшись к ее устам всего лишь на мгновение. Поцелуй получился нежным и бережным, словно капли дождя упали на лепестки цветка.

Кеннингтон воспарил на седьмое небо от счастья, когда на миг Луэлла ответила на его поцелуй, но потом испуганно отпрянула.

– Дэвид, – охрипшим от смущения голоском прошептала она.

– Ох, простите меня! Я был настолько очарован, что забыл обо всем. Луэлла, вы очень красивы и должны знать, как я…

– Ш-ш, тише, – сказала она ему, прижимая пальчики к его четко очерченным губам. – Не то чтобы вы были мне неприятны, просто я должна принимать в расчет не только себя и свои чувства. Есть ведь еще и тетя Эдит.

– Да, конечно. Я прошу извинить меня.

– Дело не в том, что вы мне не нравитесь, Дэвид, но я не так быстра в своих привязанностях, как вы. Мы должны двигаться вперед очень осторожно.

– Естественно. Как вам будет угодно, – сказал он, отстраняясь от нее.

– Надеюсь, вы понимаете. Мне следует позаботиться о тете Эдит, поскольку, кроме меня, у нее больше никого нет.

– Да-да, вы правы, разумеется.

Виконт подошел к граммофону и снял с него пластинку.

– Я вдруг понял, что сильно устал, – сказал он. – Надеюсь, вы извините меня? Полагаю, мне лучше уйти.

Вот теперь пришла очередь Луэллы испытать замешательство, но ее обуревали настолько разноречивые чувства, что она лишь просто кивнула в ответ.

– Спокойной ночи, Луэлла, и примите мою благодарность за незабываемый вечер.

Поклонившись, он вышел из комнаты, оставив девушку одну и в растерянности.

«Черт бы побрал мою поспешность, – прошипел он про себя, прыгая через две ступеньки вверх по лестнице. – Вот теперь я наверняка отпугнул ее – учитывая, что это было последним, чего я хотел достичь».

* * *

Не успел виконт оглянуться, как наступило утро пятницы, и он сообразил, что совсем уже скоро Луэлла покинет Торр-Хаус.

Он с удивлением увидел целую очередь людей, выстроившихся у дома к десяти часам утра – все они хотели пройти собеседование и получить место садовника.

«Она просто чудо», – подумал он, когда Корк повел процессию кандидатов на кухню, где их уже ждала Луэлла.

Двумя часами позже она, довольная и сияющая, вышла из-под лестницы.

– Два опытных садовника приступят к работе немедленно, – провозгласила она, войдя в библиотеку и устало опускаясь в кресло в стиле «Чиппэндейл». – Сейчас Корк показывает им территорию, а после уже отведет меня к ним, чтобы я дала им точные указания, с чего начать.

– Превосходно, – заметил виконт, поднимая голову от чертежной доски.

После завтрака он едва начертил пару линий, вместо этого вновь и вновь перебирая в памяти события минувшего вечера.

– Они будут жить за территорией поместья до тех пор, пока особняк не отреставрируют, – продолжала Луэлла. – Как продвигаются ваши планы переделки дома?

Виконт со вздохом отложил карандаш в сторону.