Онлайн книга «Мужчина-подарок»
|
Я уже и забыла, что наплела девчонке в начале нашего с ней знакомства, и чуть не ляпнула, что он сроду у меня в гостях не был. Сначала я хотела продолжить врать дальше, а потом подумала, что все равно как-нибудь ненароком проговорюсь, и решила во всем признаться: – Знаешь, Анжела, я была с тобой… ну… скажем… не совсем честна. – В каком смысле? – сразу насторожилась девушка. – На самом деле мы с Горынычем и знакомы-то до фирмы не были, и дома он у нас с мужем никогда не бывал, потому что, честно говоря, у меня и мужа-то нет. – Как нет? – Так. Мы с ним в разводе. – Так зачем же ты… – Да потому что ты сразу стала подозревать, что я его женщина. Помнишь? – Да… что-то такое… было… – Ну вот! Теперь, когда ты убедилась, что мы с Воронцовым только сослуживцы, тебе можно открыть правду. Ты ведь не станешь его ко мне ревновать, потому что видишь – между нами ничего нет. – Стану, Надя! – все-таки расплакалась Анжела. – Ну, с какой стати? – С такой! Он на всех женщин глаз кладет! Абсолютно на всех! До тебя у него просто руки еще не дошли… или глаза… не знаю даже, как лучше сказать… – Ну, знаешь, ты сама себе противоречишь. Сама же мне говорила, что он не бабник, помнишь? Говорила, что женщины сами на него вешаются. – Да бабник он, бабник! – размазывала слезы Анжела. – Это я не столько тебе говорила, сколько себя уговаривала! Люблю я его, понимаешь? И все надеюсь, что он остановится, что полюбит меня… в ответ, а он… – Но вы же целовались! – И что? Я думаю, что количество поцелуев, что он раздарил женщинам, уже перевалило за миллион! Я тактично промолчала, потому что, в общем-то, и сама чувствовала: у Воронцова до меня действительно просто не дошли руки. А глаза уже, пожалуй, дошли. Взгляды, которые он на мне останавливал, были весьма красноречивы. Неужели и Дашка это видит? Неужели и мне ее стоит опасаться? На следующий день на работе не было ни Ирмы, ни Шаманаева. Когда я появилась в рабочей комнате, все уже обсуждали случившееся с Елошвили. У Анжелки так блестели глаза, что я сразу поняла: это она всем рассказала. – А что такого? Мы как одна семья, уже пятый год каждый день вместе проводим! – начала она оправдываться, когда я отозвала ее в сторону. – И вообще, может, наша помощь потребуется или еще чего… – Знаешь, Анжелка, по-моему, Ирма и босс скрывают свои отношения, а ты всем раззвонила. – Я про отношения не звонила, – зашипела секретарша, – хотя, как оказалось, все и так про них догадывались. Я только про пропажу ее сына сказала. А Шаманаев, если хочешь знать, и тебе бросился бы помогать, если бы ты попала в беду. В прошлом году, например, он отвалил кучу денег на лечение сына Глеба Сергеича. У него что-то такое ужасное было с сердцем, а операция знаешь какая дорогущая! Так вот: Шаманаев тогда денег не пожалел, хотя временами все-таки бывает очень нудным. Представляешь, вчера целый час бухтел, что я платежные документы каждый раз удостоверяю подписью с разными росчерками. А я разве виновата, что подпись у меня еще не устоялась… Про Анжелкины росчерки я слушала вполуха, потому что мне очень захотелось попасть в беду. Я представила, как Лешка Шаман отбивает меня у каких-нибудь бандитов, а я не могу идти, и он несет меня на руках целых пять километров, а потом мы целуемся. – Надя, – бесцеремонно вторгся в мои мечтания бабник Горыныч, – ты работала вместе с Ирмой, поэтому тебе придется пока ее заменить. – Во-первых, я не умею! Во-вторых, у меня своя работа! – испуганно воскликнула я. – Кроме того, Шаманаев дал мне личное поручение! – У всех куча работы, Наденька. – Но я не умею! Я же не веб-аудитор! – Ты уже почти веб-аудитор. Если что-нибудь не будет получаться, обратись к любому. Поможем чем можем! – И Горыныч опять одарил меня таким выразительным мужским взглядом, что я поняла: моя очередь скоро подойдет. Ничего тебе не отвалится, Егор Евгеньич! Я влюблена в другого, который обязательно мне поможет, если со мной что-нибудь случится. Например, если ты будешь нагло ко мне приставать и тащить за ширму в помещении психологической разгрузки! Когда Егор отошел, я села за Ирмин компьютер. Конечно, я знала, что сегодня она собиралась связаться с главой компании по продаже бетономешалок и еще раз попытаться предложить ему услуги нашего агентства. Этот глава уже почти был у нее на крючке, но в последний момент все-таки отказался заказывать нам разработку сайта собственной компании, потому что не верил, что бетономешалки можно продавать и через Интернет тоже. Фирме по производству удобрений для домашнего цветоводства именно сегодня Ирма должна была представить отчет комплексного маркетингового и технического аудита их интернет-сайта, обсудить детали и, естественно, вопросы, которые неизбежно будут возникать в ходе этого обсуждения. Если учесть, сколько у меня собственной работы, то было от чего прийти в ужас. Почувствовав голод, я наконец оторвала потную руку от мышки и решила передохнуть. Продавец бетономешалок достал меня так, что если бы не фирма Шамана, в которую могли поступить от него деньги, то я развернула бы против него такую антикампанию, что он бросил бы свои мешалки и начал продавать сладкую вату в парке культуры и отдыха на Крестовском острове. После быстрого перекуса я принялась просматривать Ирмин отчет, чтобы предметно разговаривать с «фирмачами от удобрений», когда в моей голове вдруг сам собой родился слоган для «канцеляристов»: Пиши от души! Всем хороши наши тетради, карандаши, кнопки и скрепки, а также альбомы! Фирма «Омега». Будем знакомы! Честно говоря, это было первое в моей жизни стихотворение! И какое! Это же почти Маяковский: Лучших сосок не было и нет! Готов сосать хоть тысячу лет! Или: Нигде, кроме как в Моссельпроме! Кажется, я врастаю в фирму Шамана корнями. Вот не думала не гадала, что случайная встреча с Горынычем так круто переменит мою судьбу! Пожалуй, такая жизнь мне нравится. Я даже не знаю, что интереснее: работать с сайтами или быть креатором, то есть генерировать, как сказал Лешка, новые идеи. Прямо не терпится сгенерировать логотип нашей фирмы! Но пока меня ждут дела Ирмы… За делами, своими и Елошвили, я не заметила, как пролетел день. Анжелка ушла с работы пораньше, так как ей надо было встретить на вокзале родственников, и я, еле разогнув спину, но очень довольная собой, вышла на крыльцо агентства одна. Прямо напротив него стояла четырнадцатая модель «Жигулей». Дверца открылась, и из нее высунулась взлохмаченная голова Горыныча. |