Онлайн книга «Мемуары двоечника»
|
— Где туалет? — грозно спросил я. — Там, — показала рукой испуганная старуха. Туалет оказался в противоположном конце коридора. Я бросился туда и заперся внутри. Покой длился долго — секунд семь, потом опять паника: найдут! Сама же старуха вызовет милицию! Надо бежать! Здесь должен быть второй выход — парадный, на улицу! Выскочил из туалета и действительно обнаружил еще одну входную дверь. Тихо открыл, бесшумно запер и помчался наверх! Перед люком на чердак сел на ступеньки и стал ждать. Вот тут бы и отсидеться, но, увы, мания преследования меня полностью подчинила, и я побежал вниз. Постоял у входной двери, собираясь с духом, распахнул куртку, взъерошил волосы (типа пьяный) и… вышел на улицу. Краем глаза увидел, что сзади на углу с Кузнецким Мостом стоят два «воронка» с мигалками, толпятся милиционеры. «Своих» не увидел и, пошатываясь, пошел в противоположную сторону. Прошел, наверное, метров сто, как из-за поворота появились два милиционера и двинулись мне навстречу. Я, во всю разыгрывая подвыпившего студента, шел им навстречу. Когда мы поравнялись, один из них взял меня за рукав и спросил: — Откуда идешь? — Из г-г-остей, — запинаясь, пробормотал я. — Документы! — рявкнул второй. Студенческий билет я уже держал раскрытым в кармане… — Вот ст-ст-студенческий билет. — Ладно, вали отсюда, — примирительно буркнул первый, и я не спеша (представляете, чего мне это стоило) двинулся дальше. Пройдя шагов десять, я вдруг услышал сзади: — Хотя постой! (Все-таки решили проверить.) И я рванул! Они за мной! Шансов у них не было! «Догнать Савранского?!» Я уходил от них, как юная лань от старого льва! Еще чуть-чуть и поворот… Но из-за поворота вышел новый милиционер, и, даже не поняв, что происходит, так, на всякий случай подставил ногу… Я полетел! Но не как буревестник, сквозь тучи, а как петух с отрубленной головой. Меня доставили к «воронкам», я уже опять играл пьяного, друзей своих я не видел, зато обнаружил Раю (как потом выяснилось, Раиса Бедная, дважды судимая) и незаметно показал ей кулак. — Этот с вами был? — спросили у нее. — Не помню, — сказала Рая. Подошел милиционер, который, вероятно, нас обнаружил. — Он там был? — показали на меня. — А она что говорит? — Она говорит, был. — Значит, был, — подтвердил милиционер. И вот мы едем в «воронке»! На полу лежит древко от «их» флага — единственная найденная улика (вот я молодец!), как вдруг я вижу, на плече у Раи висит Аркашина матерчатая сумка! Каким образом она там оказалась, мы не знаем до сих пор! Мы сидели на сиденье рядом, плечом к плечу, и мне достаточно было перекинуть лямку на свое плечо — и все, сумка уже у меня. Улучив момент, когда никто не смотрит, я это и сделал. Но, вероятно, я улучил не тот момент! Шофер увидел в зеркало мой маневр и сразу же доложил об этом коллегам! Ну и пошло-поехало! Я говорил, что сумка моя. — Тогда почему она была у нее? — Вам показалось. — Нет, все видели… — ну и так далее. В сумке оказалась Аркашина записная книжка. Сопоставив небогатую информацию, полученную от Раи, с записями в этой книжке, все фигуранты были довольно быстро раскрыты. За исключением Ромы, который в показаниях Раисы Бедной проходил как Кирилл. В общем, взяли всех! Рому «вычислили» дня через три и задержали после спектакля в студенческом театре (как в фильме «Берегись автомобиля»). О наших флагах в ту же ночь сообщил «Голос Америки»: «Группа молодых правозащитников устроила около здания КГБ акцию протеста против нарушения прав человека в СССР. Все участники арестованы». Утром на следующий день отчет об «акции» лежал на столе у Гришина (Первый секретарь Московского горкома КПСС). Ознакомившись, он написал резолюцию: «Разобраться и наказать!» (Зачем разбираться, если все равно наказать?) И вообще, это был единственный случай политически противоправных действий, зафиксированных в день празднования 60-летия Советской власти на территории СССР! Ну, а дальше начался ад для родителей! Не знаю, скольких лет жизни им стоило «облегчить» ситуацию, ведь по закону нам грозило от двух до семи лет за надругательство над государственным флагом. А еще, учитывая общественный резонанс… В общем, кошмар! Не буду вдаваться в детали, но в целом обошлось. Помимо нечеловеческих усилий родителей, нам еще очень повезло со следователем. Он сразу понял, что никакие мы не правозащитники, а просто молодые кретины, попавшие «под раздачу», и тоже постарался смягчить статью. Он устраивал нам «очные ставки», мы согласовывали показания — в итоге получилась такая картина: «Проходя мимо здания Московского архитектурного института, находясь в приподнятом настроении по случаю празднования 60-летия Великой Октябрьской социалистической революции, мы осуществили снятие государственного флага СССР со здания по адресу: ул. Жданова, д. 11 и направились с ним во двор дома № 8 (зачем?). Поняв, что шутка зашла далеко, Аркадий сказал: «Давайте водрузим полотнище на место!» «Нет, сначала походим с ним», — возразил Александр. «Нет, водрузим!» — настаивал Аркадий. «Походим!» — упорствовал Александр. В результате перепалки Аркадий попытался вырвать флаг из рук Александра, из-за чего произошел надрыв полотнища. (Надрыв! Видели бы они кучу, которую я прятал в ящиках!) Вопрос: «А что в это время делал Михаил?» Ответ: «Михаил бегал по двору со своим флагом» (откуда он у меня взялся?). Вопрос: «Что в этот момент делал Роман?» Ответ: «Роман в этот момент отвлекся с Раей». Вот так! Однажды нас вызывает следователь и говорит: — У вас есть сорок минут, чтобы съездить за деньгами и оплатить штраф за «мелкое хулиганство»! Разъехавшись по всей Москве, мы, тем не менее, минут через 37 вбежали в кабинет с оплаченными квитанциями! И сразу же раздался телефонный звонок. Следователь взял трубку, и по его напряженному лицу мы поняли, что это — ТО! Он долго слушал, потом произнес: — Нет, я не могу: дело закрыто. Дальше мы пытались определить свою судьбу, руководствуясь только ответами следователя. — Я закрыл. Пауза. — Да, я принял решение самостоятельно. Долгая пауза. — Потому что я не нашел состава преступления. Пауза, лицо белеет. — Да, я знаю, с кем говорю! И еще несколько минут в том же духе. Повесив трубку, совершенно бледный, следователь обвел нас взглядом и сказал: |