Онлайн книга «Жена моего мужа»
«Варовка». Если продолжать кричать, эти ужасные красные буквы исчезнут, и бедное распоротое тело Чарли станет целым, как тело нашего благословенного Господа Иисуса Христа. Выпавший черный глаз снова окажется на своем месте, и Чарли ей подмигнет. «Неужели ты думала, что я тебя брошу?» – скажет он. И тогда Карла прижмет Чарли к себе, и от ощущения мягкого зеленого меха у нее снова станет хорошо на душе. Но крик не помогал, как дома, когда Карле чего-то хотелось и маме приходилось уступать, потому что стены в квартире тонкие или дядя с блестящей машиной вот-вот должен приехать. – Что тут происходит, черт побери? – В класс вбежала высокая, тощая, жилистая учительница. Карла ее не любила. У нее была привычка снимать очки и смотреть на учеников так, будто она видит их насквозь. – Ты из-за этого плачешь? – Тонким хрящеватым носом учительница повела в сторону останков Чарли. – Из-за этого старья? Рыдания Карлы сталкивались и налетали одно на другое: – Это не старье!.. Это Чарли… Моя гусеница… Кто-то его зарезал!.. Смотрите… – Зарезал? Слово-то какое подобрала мелодраматическое. – Очки вспорхнули с переносицы, и на Карлу смотрели две пары стеклянных глаз с голубоватым металлическим блеском. – Перестань плакать. – Чарли… Чарли!.. Поздно. Ужасная учительница выдернула Чарли из рук Карлы и ушла. Зазвенел звонок. Толпа детей вбежала в класс, включая девочку, которая дружила с Кевином, бывшим хозяином Чарли. – Это ты сделала, да? – прошипела Карла, помахивая запиской перед ее носом. Та только глянула на нее. – Воровка, – громко сказала она, – вот ты кто. Мы все знаем, что ты сделала. – Воровка, воровка, – произнес кто-то еще. И тут все подхватили: – Воровка, воровка, Карла Спаголетти воровка! От этого скандирования Карла издала неслышный вопль. – Почему такой шум? – Учительница с хрящеватым носом вернулась в класс. – Что вы сделали с моим Чарли? – всхлипнула Карла. – Если ты говоришь о старом испорченном пенале, он в мусорном контейнере на улице. Мама купит тебе другой. А теперь веди себя прилично, юная леди, иначе я оставлю тебя после уроков. Чарли не был мертв. Он лежал среди яичной скорлупы, очисток брюссельской капусты и чайных пакетиков. Карле пришлось шарить в контейнере довольно долго, и когда Чарли наконец нашелся, ее форма была в пятнах и плохо пахла. – Не волнуйся, – прошептала она, – все будет хорошо. Осторожно, очень осторожно она держала Чарли на руках, ожидая маму за углом. Если стоять у школьных ворот, кто-нибудь спросит, что она там делает. Это ничего, что Чарли молчит. Надо только подождать три дня, и он снова оживет. И все станет как раньше. Так священник говорил. Но чем дольше Карла переминалась с ноги на ногу, тем настойчивее в голову лезли мысли, что будет, если они с мамой разминутся. Все дети давно ушли домой. Даже учителя разошлись. Небо было темным. Дома, в Италии, уже почти зима. В холода там чудесно, с тоской говорила мама. В камине горит огонь, а вокруг сидят любимые родственники. Певучий говор и объятия согревают тебя, от этого в животе разливается тепло. Не как здесь, где жадный электросчетчик так и жрет деньги. «Хватит уже здесь стоять». Сначала голос Чарли был таким тихим, что Карла едва его услышала. Затем он стал громче. – Я знала, что ты поправишься, – сказала девочка, нежно гладя его бедный искромсанный, в пятнах мех. Но куда идти? К перекрестку? Кажется, отсюда налево. Обычно мама с ее стремительной грациозной походкой так летела по тротуарам, что невозможно было уследить за всеми этими правыми-левыми поворотами. При этом они с Карлой оживленно делились тем, как прошел день («Нам завезли новые духи, малышка, и начальница одолжила мне флакончик на пробу. Понюхай! Ну как, нравится?»). А Карла рассказывала маме свои новости, скрестив пальцы («По математике у меня опять пятерка»). Впереди показался парк. Это тот, который возле дома, или другой? Может, да, а может, и нет. Дальше должен быть магазин, куда они с мамой заходили полистать журналы. – Хотите читать – платите, – говорил им продавец. Но вокруг не было ничего похожего на тот магазин. Карле стало трудно дышать, ладони вспотели. Куда их занесло? «Смотри, – слабо прошептал Чарли. – Вон там». Блестящая машина! Та самая синяя блестящая машина, которая стоит у их дома по вторникам и четвергам, а иногда и по воскресеньям. Но сегодня же понедельник! «Это Ларри, – снова прошептал Чарли. – Видишь шляпу?» Рядом с Ларри сидела женщина, но это была не мама. Ее волосы были светлее, чем у Лили, – изжелта-белые, а помада ярко-красная. Ларри сильно прижимался к губам незнакомой леди. В классе показывали фильм: если кто-то перестает дышать, надо вдунуть им воздух в легкие, чтобы спасти жизнь. Карла отчаянно забарабанила в окно машины. – Вам плохо? Светло-желтая блондинка и Ларри отпрянули друг от друга. На его губах тоже была красная помада. Сердце у Карлы тяжело застучало. – Что ты здесь делаешь, черт побери! – заорал Ларри. Крик был такой громкий, что даже через закрытые окна у Карлы заболели уши. – Я потерялась. – Карла не хотела плакать, но теперь, когда она встретила хоть кого-то знакомого, можно было признаться, как страшно ходить по улицам в темноте. – Я опоздала из-за Чарли, и мамы у ворот уже не было. Может, она домой пошла… Или опять на работе задержалась… – Что она говорит, Ларри, любимый? Только тут Карла сообразила, что невольно перешла на родной язык. – Подожди здесь. Карла думала, что это было сказано ей, но через секунду увидела, что Ларри обращается к леди с красным ртом. Он отвел Карлу за угол дома. – Что ты видела? Расскажи. Его голос звучал совсем иначе, чем по вторникам, четвергам и редким воскресеньям: он был жесткий, как мозолистая кожа на стопе, которую трут каждый вечер, как мама, в душе серым камушком («В ваннах мокнут только англичане, моя крошка. Это так негигиенично!»). Справившись с собой, Карла ответила: – Я видела, как ты прижимался ртом ко рту этой тети. Теперь у тебя губы красные, как у нее. – Ты это о чем? – Он крепче сжал ее плечо. Карле стало страшно. – И на воротнике у тебя пятнышко, – прошептала она. Ларри мельком взглянул на девочку и вытер с губ размазанную красную помаду. Он нагнулся к Карле, так что та почувствовала запах виски. Иногда мама не ужинала, чтобы купить виски для Ларри. Это было важно. Мужчина должен чувствовать, что ему рады. Виски и танцы. А в благодарность долг за квартиру будет погашен, электросчетчик успокоится и снова заработает оплаченный телефон. «Оно того стоит, cara mia, поверь мне». |