Онлайн книга «Пест – Ломаный грош»
|
Юный ведун обвел взглядом всех присутствующих и тоже упер взгляд в стол, немного сгорбившись и ссутулившись. – Земли наши, от самого Ультака-града до границы, – государевы. Нет над нами крови благородной, окромя государевой. А налог с нас не берут оттого, что знают – брать нечего. Дороже налога выходит к нам за грошами теми волочиться. Вот и задумал я – взять землю под свой род. Так, чтобы его благородным признали, и никто в наших землях править не мог, окромя родов наших. Я к чинушам городским, а приказ Земельный такую цену за то назначил, что нам всеми селами в жизнь не собрать. – Это сколько же они запросили? – хмыкнул Лык. – Пять тысяч золотом, – неохотно буркнул Пест. Мужики нахмурились и начали переглядываться, но никто не проронил и слова. – Пять тысяч – это пять десятков раз по сотне, – поправился Пест, и тут мужики загомонили. – Это как же так? Откуда злата столько взять? – Больно цену ломят! У нас ни руды, ни злата, ни самоцветов! – А я вот думаю – в казне государевой, интересно, столько есть? – А ну цыц! – хлопнул по столу староста. – Вы дальше слухайте! – Орден, что порядок и закон хранит по всей Гвинее, зовется Орденом Искупления, и служат там только маги. У магов тех на лицах клеймо лежит. Этот Орден договор предложил, – Пест рассказывал, не поднимая взгляд от стола. – Мы на продажу в государевы хранилища еду возами будем доставлять, а они нам с бумагой о дворянстве и землях подсобят. – Что же в том плохого? На тебе ж, вона, и лица нет. – Не все в том договоре, – промямлил Пест. – Ну, говори уже, не тяни! – За тот уговор я должен мага одного на Северные острова отвести, к колдунам тамошним, и с ним артефакт активировать, – Пест оглядел молчащих мужиков и добавил: – Артефакт тот такую бурю сотворит, что камня на камне не оставит. Ни колдунов, ни селений их не останется. Я-то выживу, а маг… – Мага ты того знаешь? – внимательно наблюдая за Пестом, спросил староста. – Поди, в друзьях у тебя ходит? Пест кинул хмурый взгляд на старосту и кивнул. В избе повисла звенящая тишина. Казалось, что никто даже не дышит. – И другого мага не выбрать? – снова кивок юноши. – Я тебе так скажу! – подал голос Огниво. – Нам с того дворянства и уговора толку – с гулькин нос! Лес нас укроет, река предупредит, ветер расскажет! Нечего нам бояться сеньора нового и чужого указа. Поди, найди нас на болотах! – Не гни жердину! Отскочит по лбу! – буркнул Дым и с усмешкой добавил: – Мастаков мажеских у государя хватает. Захотят – найдут, и ни хозяин Лесной, ни Речной не поможет. – Негоже нам государя хаять. То ему виднее, но ежели нам жизни охота спокойной, с торгом на торжище, с правом по закону – надо дворянство нам получить и земли собственные в надел, – начал рассуждать староста. – Тогда нам ни Ультак-град, ни государев приказчик не указ будет! Мужики начали галдеть. – Токмо ежели Пест у нас будет за дворянина – как быть? – Пестово семя – пустое. Не быть ему отцом. – По закону благородный род, ежели он бездетный, имеет право со стороны человека приютить и сыном назвать, – Пест почесал лоб, что-то припоминая. – Человек тот по закону права наследника рода принимает и благородным считается. После этих слов кто-то среди мужиков крякнул, а кто-то закашлялся. – Коли так… – хмыкнул староста. – Уговоримся вот о чем! Палец тыкает в Дыма и Огниво. – Вы к Дорожичам пойдете, за люд пришлый говорить будете! – староста перевел палец на Лыка. – Ты, Лык, к рыбакам Воржским пойдешь. А я к Куприянам пойду. Слово берите за то, сколько люду приютить смогут, так, чтобы в тесноте, да не в обиде, чтобы не впроголодь, но и на посев чтоб осталось. Уяснили? Лык кивает головой, а братся синхронно произносят: «Сделаем!» * * * Пест вошел в единственный на поле шалаш и обнаружил недавнюю старуху, сидящую на куче еловых веток. Сморщенная и немного сгорбленная старушка что-то жевала беззубым ртом. – Здрава будь… – произнес Пест, наблюдая за загадочной старушкой. – И тебе не хворать, Гроша ломоть… – Меня Пестом звать, – хотел было поправить Пест. – Это тут тебя так кличут, а среди духов тебя только Ломаным Грошем величать будут, – старушка хохотнула и с прищуром уставилась на юношу. – И давно меня так величают? – А как выбор ты свой сделал, так и величают! – старуха снова заулыбалась деснами и спросила: – Про ель сам уразумел? – Сам. – А кто я – знаешь? Пест взглянул на «следки» старушки, которые выглядели как новые, на подол, край которого был покрыт мхом, и достал повязку на глаза. Повязав ее, парень обнаружил, что ничего не изменилось. Старуха сидела и смотрела на него, продолжая улыбаться. – Не людского ты роду, – неуверенно произносит Пест. – Тень твоя сторона. Ты дух! Старуха спрыгивает с кучи веток и подходит к Песту. В нос бьет сильный, приторный запах ели. – Братец мой у тебя в услужении. Говаривал, у тебя его сердце… – Хозяин Лесной… – бормочет Пест. Его глаза начинают расширяться. – Кличут меня по-разному. Кто Северяной, кто хозяйкой Болотной. Маги тутошние величают по лесу северному. А ты Еловой зови. – Северный лес… Тайга! – срывается с губ Песта. * * * – И они шли с самого побережья Северного моря? – задумчиво спрашивает Людвиг. Пест только кивает в ответ. – Видимо, на севере дела совсем плохи. Юный воздушник старается не показывать своих чувств, но, несмотря на безразличное выражение лица, костяшки кулаков предательски хрустят. Пест скользит взглядом по лицу Людвига, сжатым кулакам и шее, на которой с бешеной силой бьется жилка. – Это можно закончить, – произносит ведун. – Это невозможно закончить, пока не сгинут рырги, или пока не сгинем мы. Это война на уничтожение, – сквозь зубы отвечает юноша. Пест кивает в ответ и повторяет: – Я знаю, как это закончить. Взгляд Людвига впивается в Песта. Юный ведун достает из-за пазухи стеклянный шар на цепочке и аккуратно кладет его на стол. – Это уничтожит весь остров рыргов. В этом артефакте огромная сила, он работает как накопитель, но высвободить силу можно только одним способом, – Пест устремляет взгляд в глаза Людвига. – Активировать встроенное заклинание «Шторма». Воздушник недоверчиво смотрит на артефакт и, хмыкнув, спрашивает: – И сколько в нем силы? – Несколько поколений магов каждый день перед сном сливали в него свою силу. |