Онлайн книга «Настоящик. Сборник рассказов»
|
– Быстро в машину! – гаркнул Мартын на бегу. – Ты чем меня напоил, скотина?! – уперся Аркаша. – Потом! Потом объясню! Поехали! – Ну уж нет! – Аркаша безуспешно пытался оторвать его цепкую лапу от своего рукава. – Я домой пойду! Мартын неприятно оскалил крупные зубы. – Дурак! Пешком не уйдешь! Порвут! Где-то позади уже слышался дробный топот погони. – А, ч-черт... – Аркаша с трудом перевалился через борт "Хаммера" и, больно ударившись коленом, упал на дно кузова. Рядом мягко приземлился Мартын. "Хаммер" урчал на повышенных оборотах, но не двигался с места. – Трогай, трогай! – прошипел Аркаша, потирая колено. – Чего ждем?! Но водитель сидел, будто неживой. Двое друганов спокойно перекладывали на сидении какие-то металлические коробки. – Сейчас, сейчас, – успокаивал Мартын, – без команды нельзя... – Без какой команды? – не понял Аркаша. – Ты же сам говорил – порвут... И тут один из сидевших в кабине, не оборачиваясь, громко произнес: – Мухтар! Голос! Мухтар?! Аркаша изумленно уставился на Мартына. Мать честная! А ведь точно! Никакой он не Мартын! Мухтаром его зовут! Помнилось же, что собачья кличка! И морда совершенно псиная! Как можно было перепутать? Мухтар снова оскалился, вывалил плоский слюнявый язык, но вместо того, чтобы подать голос, вдруг впился зубами в плечо Аркаши, так что тот заорал от боли. – Ты что, сдурел?! Отцепись! Свободной рукой он неловко, без замаха, бил Мухтара по голове, по шее, по носу, но тот лишь жмурился, хрипло рыча, и ничуть не ослаблял хватки. Дверь клуба распахнулась, и на крыльце появились несколько растрепанных девиц. – Вот ты где! – истерически завопила одна из них. – Андрюшенька мой! Сейчас же из ангара посыпалась все пребывающая толпа. – Пора, – спокойно сказал один из друганов... нет, один из хозяев Мухтара. – Трогай! "Хаммер" рванул с места и, постепенно ускоряясь, покатил по дворам. Толпа девушек бежала за ним, быстро разрастаясь, теряя каблуки и сумочки, срывая тесную одежду, подминая и топча упавших. Аркаша плакал от боли и страха, глядя в эти безумные глаза. Он пытался вырваться, но Мухтар крепко держал его зубами, порой же нарочно нажимал еще сильнее, чтобы Аркаша кричал и бился в кузове. Толпа тогда сразу густела и ускоряла бег. Жилой квартал кончился, "Хаммер" вырулил в поле и запрыгал по кочкам. Он походил на комету с огромным хвостом. Двое молчаливых в кабине поднялись во весь рост, откинув крышку люка, будто хотели полюбоваться погоней. Аркаша, наконец, смог рассмотреть их лица. Он закричал в ужасе, визгливо и протяжно, как поросенок, назначенный на стол, но железо в руках Охотников выплюнуло в толпу первый залп, и вопли его стали не слышны... "...При малом числе охотников наиболее добычлива охота с флажками. Осторожный зверь, подгоняемый криками облавы, не решается уйти за флажки и выходит прямо на номера, расставленные распорядителем охоты в разрывах линии флажков..." (Л.П. Савватеев. "Наставление московскому охотнику") Мы шли вниз по многолюдной Тверской, вглядываясь в озаренные теплым светом лица встречных девушек. Отблески разноцветной рекламы добавляли в макияж карнавальных оттенков, отчего девушки казались красивыми. Было очень холодно, люди за стеклами кафе грели руки, обхватив чашечки с огненным кофе. Нам, обитателям тротуара, при взгляде на них становилось совсем зябко. – Может, зайдем, жахнем по наперстку? – предложил я. – А смысл? – Вовка с отвращением бросил окурок под копыта прогулочной лошади, всем своим унылым видом зазывавшей гостей столицы покататься на ней, кто сколько может. – Холодно, – пожаловался я. – Жрать охота. Лошадь вздохнула с пониманием. – Ну а я тебя куда веду?! – Вовка глянул на меня, как на последнего приезжего, хотя я жил в Москве уже месяца три. – Не здесь же сидеть, бурдой давиться! Потерпи до Охотного! Там ростикс-шмостикс – хрустящая курочка, крошка-картошка, клинское, туборг – нормальная еда. А тут что? За пятьсот кровных получишь только суши да от мертвого осла уши! Я не спорил. Спорить с голодным Вовкой бесполезно, в такие моменты в нем просыпается инстинкт Сусанина – он начинает водить знакомых по каким-то экзотическим и, якобы, сказочно дешевым кабакам. За их счет. Лучше помалкивать и шагать, пока он мирно настроен на фастфуд. Мы прибавили ходу, обгоняя сытых иностранцев в солдатских ушанках. Иностранцы никуда не спешили, за углом их наверняка ждал теплый автобус, поэтому они с удовольствием любовались разгорающимися впереди кремлевскими звездами. По мере приближения к Охотному Ряду, толпа быстро густела. Мы уже не могли никого обогнать, двигались в плотной колонне людей, как на демонстрации. Мне даже показалось что впереди над толпой развеваются флаги. – А, черт! – Вовка сплюнул. – Опять у них мероприятие! Перегородили все, хрен пролезешь! Подземный переход, ведущий к цели нашего путешествия – универмагу "Охотный ряд" – был перечеркнут красно-белой милицейской лентой. За ней стояли угрюмые омоновцы с дубинками, под взглядом которых толпа сама собою сворачивала налево, к Госдуме, и попадала в узкий коридор между двумя рядами металлических оград, где ее живым галопом прогоняли в направлении Большого Театра. Общий поток втянул и нас. – А куда мы идем-то?- спросил я на бегу. – Нам же в другую сторону! – Да ладно, – запыхаясь, отмахнулся Вовка. – Перейдем у Большого и вернемся через Площадь Революции. Но переход возле театра тоже оказался перегорожен пестрой лентой, как и поворот на Петровку. Колонна, не имея возможности свернуть ни влево, ни вправо, медленно поднималась к Лубянке. – Нормально, – сказал Вовка, когда мы поравнялись с Детским Миром, – Кажись, загибаемся к Политехническому. – Я так точно уже загибаюсь! Сколько можно бродить по морозу?! – Не ной! – Вовка поднял воротник пальто. – Свернем на Никольскую и пойдем в ГУМ. Там, кстати, тоже фастфудовок немеряно, а народу меньше. В конце Театрального проезда длинная шеренга конных милиционеров прегораживала путь колонне, заставляя ее поворачивать направо. Широкая змея, изогнувшись, текла в сторону Старой площади. Навзрыд плакал чей-то вконец вымотанный ребенок, пожилой мужчина остановился, держась за сердце, его толкнули в спину, и он заковылял дальше. Я понял, что на Никольскую нам не свернуть – колонна упорно ползла вперед, ничуть не сужаясь и не разбиваясь на рукава. Никольская, как и все последующие переулки, была заперта красно-белой лентой. – Да ну их в задницу! – не выдержал, наконец, Вовка. – Задрали со своими праздниками! Хоть вообще в центр не выезжай! |