Онлайн книга «Херсонеситы»
|
– Название специально вызубрила? – Ага! Знаешь, Евграф, я свой город так люблю! Но как-то так, целиком. Иду иногда по улице и думаю: надо бы про всё-всё почитать. А потом заленюсь. Да и дед под боком. Он такой краевед-патриот! А тут ты попросил рассказать… – Ты мне в качестве гида очень даже нравишься. Продолжай. Что еще покажешь? – Пойдем к Памятнику затопленным кораблям. – Я о нем немного знаю. Проверяй. Во время Крымской войны англичане с французами через бухту хотели проникнуть в город, чтобы уничтожить его и флот. Тогда бы для нас Черное море прикрылось надолго. Поэтому командование решило затопить корабли. Сделать такой забор из мачт. Смелый вообще-то поступок. Представляю: мачты из воды торчат, как кресты на кладбище… Жуть! – А знаешь, что, когда встал вопрос о затоплении, вице-адмирал Корнилов, от которого все зависело, наотрез отказался? Предложил биться до конца. Но офицеры военного совета все же его убедили. Наверное, сказали, что можно, конечно, геройски погибнуть, но городу-то от этого легче не будет. И Корнилов отдал приказ топить. Я думаю, он не ел, не спал, когда на такое решался. Евграф спустился к краю бетонной набережной, вдохнул поглубже пахнущий морем ветерок. Большущая чайка пролетела совсем рядом, чиркнув крылом. За памятником, выраставшим из воды, был виден створ бухты, охраняемый приземистой, с бойницами-окнами, крепостью. В бухту заходил вертолетоносец. Под его бортами плясала на волне белая яхточка, такая крохотная по сравнению с военной громадиной. «Эй, Дионисий, ну как тебе?» – позвал Евграф, пользуясь тем, что Тася стоит за спиной и не видит его лица. «Мои эмоции пока превышают возможность отвечать на твои вопросы». «Ясно. Мои тоже». Подошла Тася. – По праздникам здесь такие салюты! Ракеты летят с другого берега и загораются прямо над головой. В бухте выстраиваются военные корабли с иллюминацией. Получается, будто их лампочками по темноте нарисовали. Еще пожарными катерами в море фонтан делают и подсвечивают разными цветами. В небе лучи прожекторов скрещиваются… Да что я тебе рассказываю, это все равно словами не передать! У нас салют со многих улиц можно смотреть, но я все равно сюда приезжаю. Здесь, на набережной, народу собирается тысяч сто, не меньше. И все какие-то… Словно друзья. Поют, «ура!» кричат, когда залпы. В День Победы старикам цветы дарят, обнимают их, фотографируются… Я всегда думаю: почему люди, когда по домам расходятся, забывают, как им было здесь всем вместе классно?.. Евграф промолчал. Ну действительно, почему?.. – Ладно, если насмотрелся, поехали на Сапун-гору, – минут через пять окликнула его Тася. – Сапун – это от сопения? Пока влезешь – насопишься? Она засмеялась. – Почему-то все так думают. На самом деле, конечно, насопеться там – запросто. Но, хочу тебя разочаровать, «сапун» – это всего-навсего «мыло» по-татарски. На горе раньше мыльную глину добывали. Поэтому получается «Мыльная гора». Когда город после обороны – это я про последнюю войну говорю – оставили, там фашисты засели. И хвастались, что их укрепления никому и за год не взять. Ни с воздуха, ни с земли. Зря хвастались. Наши штурмом за девять часов одолели. Сейчас склон деревьями порос, а тогда ни кустика не было. Всё снарядами уничтожили. Я вообще не понимаю, как такую высоту штурмовать можно. Снизу – наши моряки и солдаты. Каждого видно. Сверху, в укреплениях, – немцы. Сейчас там братская могила и диорама. Автобус долго ждать не пришлось. Пробежав современные окраины, он выехал за город и через пару километров остановился. К диораме вела сосновая аллея с обязательными для всех сосновых аллей белками. – Рыжие попрошайки! – Тася протянула пустую ладошку к выглянувшему из-за ствола глазастому зверьку. Обрадованная белка метнулась по ветке за кормом, но, сообразив по дороге, что кормить не будут, в том же темпе рванула обратно. – Тут же шишек полно! Неужели голодная? – улыбнулся Евграф. – Смотри, какие сосны. – До Крымской войны вокруг города такие леса росли! Мы с дедом как-то грибы собирали и увидели дуб – обхватов в шесть, не меньше. – Один, что ли?  – Один. Так это нам еще очень повезло. Их же в восемнадцатом веке, когда город строили, все порубили. И сосны тоже. На мачты и корпуса. Знаешь, сколько на один корабль деревьев требовалось? Несколько тысяч! Едва аллея закончилась, Тася схватила Евграфа за руку. – Стой. Теперь закрой глаза. – Это еще зачем? – Надо… Хочу по-настоящему показать… Пойдем! Из-за жары ладошка у Таси была чуть влажная и прохладная. Евграф, передвигаясь осторожными шагами, думал только об этой Тасиной ладошке. Пока не сообразил, что позволил Дионисию копаться в собственных мыслях без каких-либо ограничений. «Это прекрасные чувства, преемник, – незамедлительно услышал он, даже не успев покраснеть. – Не стоит смущаться того, что навеяно Афродитой. У Зо была столь же приятная ладонь!» – Всё, открывай глаза. Теперь можно… – Тася убрала руку. Если бы он был какой-нибудь чувствительной барышней, точно взвизгнул бы от восторга. Глубоко внизу лежала плоская долина, расчерченная ровненькими линиями виноградных плантаций. Примерно посередине ее пересекали две дороги – автомобильная и железная. По рельсам медленно ползла коричневая змейка – игрушечные коробочки-вагончики грузового состава. Долину со всех сторон окаймляли лесистые горы. Вдали, справа, блестел клочок синей воды. И там же, на горе, угадывались разрушенные башни какой-то крепости. Тася и Дионисий заговорили одновременно. Тася, как и подобает хорошему гиду, четко, неторопливо. Мысли Дионисия сбивались от волнения. – Это Балаклава. Там, в межгорье, очень удобная бухта. И прямо внутри горы была секретная база подводных лодок. А башни – генуэзская крепость Чембало. Впечатляет? «Преемник! Я помню эту долину. Я шел по ней, умирая от голода и усталости. Вода, на которую ты смотришь, – это бухта Симболон. Мне неприятно вспоминать те дни». – Да, – произнес Евграф, решив, что такой лаконичный ответ подойдет обоим. – Мне здесь всегда не хватает крыльев. – Тася раскинула руки, вскочила на парапет. – Эй, птица! Не свались! – забеспокоился Евграф. – Ну-у-у… Я же не курица! Ладно, слушай дальше. – Тася вернулась на свое место. – В этой долине в Крымскую войну русские солдаты положили почти всех британских дворян. – Они их что, по паспорту отбирали: дворянин – не дворянин? – Скажешь тоже!.. Там конница была, а в коннице только дворяне служили. Богатые, нарядные и красивые. |