Онлайн книга «Херсонеситы»
|
– Тогда: хайре, Евграф!  Тася раскинула руки, пошевелила растопыренными пальцами. – Чувствуешь? Ни ветринки! На море – полный штиль! Давай помедитируем – и на пляж? До ночи! Дед, кстати, тебе привет передает. Большой и теплый. Он в тебя прямо влюбился! – Спасибо. Виктор Павлович – супер! – Так что, идем? – Подожди. – Евграф замялся, решая, как бы поаккуратнее известить Тасю о своих виртуальных контактах с древним пацаном. Чтобы не подумала, будто мозги от жары глючат. – Мне тут нужно тебе рассказать… нечто… необычное. Пойдем в тенечек, что ли… Тася глянула удивленно, но по тому, как Евграф смутился, поняла, что сейчас лучше не лезть со своими расспросами. – Может, к фонтанчику? – Можно и без фонтанчика. Я не привередлив. – Нет, именно к фонтанчику. Рядом с монетным двором есть тень, лавочки и фонтан. Вот только Виталик будет недоволен. Он всегда злится, когда кто-то опаздывает. Правда, виду не подает, но все равно заметно. – Потерпит твой Виталик. Я тебе сейчас такое расскажу… После этого никаких занятий не захочешь. – Дворцовые интриги? – Круче! Им повезло. Возле музея на небольшой площади, которую почему-то называли Итальянским двориком, нашлась пустая скамейка. Там было людно и шумно, вокруг фонтана с золотыми рыбками носилась малышня. Дорожки периодически заполнялись группами туристов. На соседней скамейке мельтешила спицами старушка. Зато вся эта кутерьма гарантировала, что ни случайно, ни специально в разговоре подростков никто не разберет ни слова. Тася слушала молча, иногда кивала, несколько раз вскакивала. К концу рассказа откинулась на скамейке и, подсунув под голову руки, просидела так до тех пор, пока Евграф не толкнул ее в бок: – Что, загрузил? – Есть немного. – Надеюсь, ты не думаешь, что у меня с мозгами проблемы? Все-таки древний Херсонес, голоса, то-сё… – Была мысль. Но на психа ты вроде не похож… – Тася глянула в упор. Евграф ждал. – Слушай, а что будет, когда мы этот Глаз Ра и пузырек найдем?! – Не знаю. Даже Денис пока не решил. – Интересно, нам след в камне разрешат оставить? Надо же попробовать, вдруг за двадцать три века зелье протухло? Евграф хмыкнул: – Оставим, не переживай! Главное, грот с пещерой отыскать. Я у Дениса спросил об ориентирах. – И что? – Говорит, очертания берегов изменились, часть кварталов под воду ушла, город землей засыпан. Примерно может сказать, а точно – самим искать придется. – Значит, будем искать. Как ты думаешь, века двадцать три нам на это хватит? ₪ ₪ ₪ Кирос бежал домой так, как не бегал никогда. Бежал, понимая, что, если настроение отца не переменилось, торопиться не имеет никакого смысла. Хаемон лежал на спине в слабо освещенной комнате. При появлении сына нехотя повернул голову, глянул злыми глазами. – Что тебе нужно? Я не намерен сегодня разговаривать ни с кем. Даже с тобой. Убирайся! Не обращая внимания на грубость, Кирос бросился к отцовскому ложу. – Отец, тебе придется меня выслушать. – Уйди. – Нет, нет! Ты не захочешь рассматривать узор на потолке, как только узнаешь, с чем я пришел! Отчаянный вопль, дрожащие губы и лихорадочный блеск в глазах заставили Хаемона подняться. Тяжело крякнув, он сел. – Слушаю. Только быстро и по существу. Кирос заговорил – перескакивая с эпизода на эпизод, сбивчиво, взахлеб. Неровный, ломающийся голос сына сначала раздражал, но несколько складно построенных фраз вдруг позволили уловить суть. И с этого момента Хаемон начал задавать короткие вопросы. Они, как вехи на пути, вели рассказ в одном направлении. А за рассказом и мысли – тайные, о которых не решался говорить ни с кем. Где-то в середине этой дороги были повержены херсонесская демократия вместе с ненавистным Советом и выскочкой Оригеном. С Актеоном, воспевавшим в своих стихах свободу и доблесть. В конце пути Хаемон видел себя – единовластного правителя, тирана, решающего в своем доме все вопросы полиса. Хотя нет, дом отойдет Киросу. Тирану нужен дворец. Огромный, неприступный. И преданные воины. Их лучше доставить из Керкинитиды, чтобы оградить себя от ножа в спину. А стены Херсонеса следует укрепить. Волшебное зелье поднимет их до неба, и… Какое счастье, что девчонка живет в его доме! Вряд ли она будет долго упираться. Что ж, Джорджиосу придется пережить неожиданную кончину дочери. Девчонка не сын, невелика потеря. Из грез Хаемона вырвал Кирос: – Я бы на твоем месте приказал привести сюда этого выскочку Дионисия и хорошенько допросить. – На моем месте? Хм, предположим, я сделаю это. Что после? Брызжа слюной, Кирос зашипел: – А после – к рыбам его! На корм! Я сам с удовольствием придержу голову, пока туловище не перестанет сучить ногами. – Да ты кровожаден! – усмехнулся Хаемон. – Это хорошо. Хотя глуп. – Я – глуп?! – взвился Кирос. – Несомненно. Если пропадет мальчишка, назавтра Актеон поднимет на его поиски весь Херсонес. И обязательно найдется тот, кто что-то видел, слышал или просто догадывается. – Но как же мы… – Учись у отца, мальчик. Не хватай то, что лежит на поверхности. Умей глядеть в будущее, просчитывать, выбирать. Тебе достанется большое наследство, и я должен быть уверен, что мой сын сможет сохранить его и приумножить. А насчет тайника… Нам не нужен опасный Дионисий. Есть безопасная, беззащитная, никому не нужная девчонка. Ее даже красть не придется. Достаточно позвать – и она прибежит. – Тогда зови! Зови! – Ну, не так скоро. Тянуть с таким важным делом мы не станем, но сначала нужно обезопасить себя. Боги не только милостивы. Они бывают и коварны. ₪ ₪ ₪ Впервые за много дней Дионисий был спокоен. Он выполнил свой долг, выполнил и просьбу Епифания: мешок Кахотепа теперь лежал в самом конце длинной темной пещеры. И никто, кроме Зо и Агаты, не знал, как в нее попасть. Домой он вернулся с первыми звездами и сразу же пошел к дяде. Однако кубок почти неразбавленного вина в честь триумфального вознесения на вершины поэтического Олимпа и схлынувшее возбуждение сделали Актеона плохим собеседником. Дионисий поздравил его с удачей и отправился спать. Но, едва он лег, сердце сжала тревога. Сначала слабенькая, почти незаметная, через мгновение она снесла ледяным потоком все мысли, кроме одной – причина! В чем причина? |