Книга Вавилон-Берлин, страница 103 – Фолькер Кучер

– Я знаю. Меня зовут Рат. Гереон Рат. Чем могу быть полезен, господин Рёдер?

– Мое расставание со службой в полиции произошло несколько неожиданно, и в последние недели у меня была масса дел. Вы знаете, писательство ведь занимает очень много времени, и…

– Давайте к делу, коллега.

– Я не знаю, как давно вы здесь работаете, но ваша фамилия уже написана на двери. Если вы уже убирали свои вещи в мой письменный стол, вы, конечно, там это обнаружили.

– Что, господин Рёдер? – Этот тип начинал раздражать Гереона.

– Фотографии, господин Рат. Я оставил в своем письменном столе несколько фотографий, которые хотел бы сейчас забрать. Важные фотографии.

Рат не мог вспомнить никаких фотографий. Правда, слишком тщательно ящики стола он еще не обследовал.

Он пожал плечами:

– Я не знаю, о чем вы говорите.

– Могу ли я быстро… – Эрвин сделал шаг вперед и собрался открыть один из ящиков стола.

– Не смейте! – Голос Рата прозвучал громче, чем ему этого хотелось. Рёдер отпрянул назад и обезоруженно посмотрел на него.

– Это теперь мой кабинет. И мой письменный стол, – продолжал Гереон, на этот раз тише, но все еще категорично. – Я сам могу посмотреть, не оставили ли вы здесь что-то. Если вы этого хотите.

– Да, прошу вас, – сказал отставной полицейский и отвел глаза в сторону, как обиженный тенор. – Фотографии должны лежать в черной коробке.

Рат стал рыться в письменном столе. В верхнем ящике лежали только его собственные вещи – несколько бумаг по делу Вильчека, карандаши и бумага, – но в большом нижнем ящике его ждал сюрприз. Большая тяжелая коробка, как и говорил Рёдер. И спрятанный за ней маленький пистолет. Гереон бы его и не заметил, если бы не вытащил коробку из ящика.

«Лигнозе»!

Он сразу понял, что это был за пистолет, и в долю секунды пришел к заключению: его положил сюда Бруно! Вероятно, Дядя обнаружил пропажу блокнота и сделал свои выводы. Если уж Рат заполучил блокнот, надо подсунуть ему и пистолет. И тогда он смог бы представить Геннату превосходного подозреваемого в убийстве. «Если бы мы нашли оружие, то, вероятно, установили бы и убийцу», – так сказал ему Гереон, и Вольтер благодарно подхватил это пожелание.

Необходимо было как можно быстрее избавиться от пистолета!

Рат размышлял недолго – на это у него не было времени. Он снял крышку с черной картонной коробки, осторожно ухватил пистолет листком бумаги, который нашел в ящике, и сбросил его в большую стопку фотографий. Это были не любительские снимки, а фото, сделанные профессионалом. Гереон успел это разглядеть, когда быстро положил несколько фотографий поверх пистолета. Снимок, который лежал сверху, при других обстоятельствах вызвал бы у него улыбку: на нем Рёдер, изображавший взломщика, в большой кепке, с накладной бородой и с газовым резаком, со свирепым видом смотрел в камеру. Рат поспешно закрыл коробку крышкой, пока его предшественник ничего не заметил, и вытащил тяжелую коробку из ящика.

– Это то, что вы ищете?

Рёдер старательно закивал и взял коробку у него из рук. Рат напрасно надеялся, что он не будет в нее заглядывать.

– Вы позволите? – Эрвин приподнял крышку и стал перебирать самые верхние глянцевые фотографии. Похоже, он был доволен. – Очень хорошо, – сказал он, – большое спасибо. – Затем Рёдер надел шляпу. – Мне надо идти. Срочные дела. И позаботьтесь о том, чтобы процент раскрываемости инспекции А снова стал выше, юный друг. Как известно, в последнее время он оставляет желать много лучшего.

– До свидания, господин Рёдер. – Гереон больше не мог выносить здесь этого человека. Он буквально вытолкал его из кабинета, мимо Эрики Фосс, к двери приемной.

Там писатель чуть было не столкнулся с Эрнстом Геннатом. Будда удивленно посмотрел на своего бывшего сотрудника.

– Кого я вижу, Рёдер! Что вы здесь делаете? Вас разве не арестовали за убийство?

– Не беспокойтесь, господин советник! Этого не произойдет. Вы сегодня видите меня в последний раз в этих коридорах! Я хотел всего лишь познакомиться со своим преемником. Adieu! ^[35]

Эрвин крепко зажал под мышкой коробку и направился к лестнице. Гереон повернулся к своему шефу.

– Доброе утро, господин советник, – сказал он. – Входите же!

– Доброе утро, Рат! О, у вас уже есть секретарша, как я вижу! – Будда поднял руку к воображаемой шляпе. – Доброе утро, фройляйн Фосс. – Затем он отвел подчиненного в сторону. – Мне надо переговорить с вами с глазу на глаз, господин комиссар.

Они отправились в кабинет Рата.

В дверях Геннат еще раз обернулся.

– Фройляйн Фосс, будьте любезны, пойдите в мой кабинет и попросите у фройляйн Штайнер дело Йенике, – сказал он.

Секретарша исчезла, и Эрнст закрыл дверь.

– Исключительно меры предосторожности, – объяснил он Рату. – Эрика Фосс работает у нас всего три недели и поэтому очень любопытна. Трудхен ее немного займет. А мы пока спокойно поговорим.

– Речь идет о чем-то конфиденциальном, господин советник?

– Можно сказать и так, господин комиссар, я бы даже сказал больше: о строго конфиденциальном. – Геннат замолчал и сделал задумчивое лицо, а потом продолжил: – Я не хочу ходить вокруг да около. Только что поступил анонимный звонок по делу Йенике, и какой-то неизвестный высказал неслыханное подозрение.

– Анонимный звонок? С каких пор мы относимся к таким вещам серьезно?

– Это надо всегда взвешивать, господин комиссар. В этом случае аноним, похоже, был невероятно хорошо информирован о деталях убийства Йенике, так что, боюсь, мы должны ответственно отнестись к этому звонку. Он знает, например, что мы не можем найти черный блокнот Йенике. И то, что ассистент по уголовным делам был убит с помощью «Лигнозе».

– А о каком подозрении вы говорите?

– Это неслыханное подозрение, в которое я не верю, но которое я все-таки обязан проверить. Поэтому я пришел к вам лично, чтобы обеспечить оптимальную конфиденциальность. – Геннат чуть запнулся, прежде чем продолжить свой монолог. – Господин Рат, звонивший сказал, что пистолет, из которого был застрелен Штефан Йенике, принадлежит вам.

– Но это ведь смешно!

Гереон это предвидел. Еще в тот момент, когда он нашел пистолет в ящике своего письменного стола, он предполагал: Бруно перешел в наступление.

– Если этот человек так хорошо осведомлен, – сказал он насколько мог спокойно, – то не исключено, что он сам является убийцей и хочет таким образом ввести полицию в заблуждение.

– Я тоже это предполагаю, господин Рат. Но я должен перестраховаться. – Эрнст откашлялся. – Господин комиссар, вы не будете возражать, если я распоряжусь произвести в вашем кабинете обыск?