Онлайн книга «Заговор небес»
|
– Я же говорю: я видела его краем глаза… – Но вы все время употребляете мужской род: «его»… Значит, это все-таки был мужчина? – Скорее – да. Но теперь я не уверена. – А может быть, что-то в движениях, пластике этого человека показалось вам знакомым? Может, вы видели эту фигуру раньше? Она прикрыла глаза и сосредоточилась, вспоминая. – Нет, не видела… Но я не уверена… Кажется, не видела… Понимаете, на бульваре было темно… И я видела этого человека, – на этот раз она употребила неопределенный род, – от силы полсекунды… И, честно говоря, очень испугалась… Было видно, что воспоминание о покушении все-таки не на шутку взволновало голубоглазую доцентшу. Она извинилась и попросила разрешения закурить. Разрешение было получено. Я достал из стола и подвинул ей пепельницу. Она закурила сверхлегкий «Кент» – баловство, а не сигареты. – Хорошо, – сказал я, делая отстраняющий жест, – оставим пока этого человека… Вы не могли бы сказать мне, уважаемая Екатерина Сергеевна, как вы думаете: есть ли у вас враги? – Не знаю… – Она глубоко задумалась. Потом решительно проговорила, глядя мне прямо в глаза: – До вчерашнего дня я считала, что – нет. – А как вы считаете: кому была бы выгодна ваша, м-м, безвременная кончина? По реакции посетительницы я понял, что над этим вопросом жертва покушения думала – возможно, мучительно – все сегодняшнее утро. Екатерина Сергеевна усмехнулась и посмотрела мне прямо в глаза своими бездонно-голубыми глазами: – Двум старшим преподавателям с нашей кафедры. Один из них побыстрее мог бы стать доцентом. – Как их фамилии? – я навострил карандаш. – О господи!.. Это шутка – если вы не поняли. – И все-таки? – Вы что, станете их допрашивать? – Екатерина Сергеевна, пожалуйста. – Их фамилии – Терещенко и Вознюков. Но я бы очень не хотела, чтобы на кафедре стало известно о… – она подбирала формулировку, – словом, о моих проблемах. – Понимаю. Очень хорошо понимаю. Не извольте беспокоиться. – О вас мне дали самые лестные аттестации. – Прошу не сомневаться, я их оправдаю… Продолжим, если вы не устали? – Your welcome, [1] – утомленно-снисходительно проговорила кандидат филологических наук. – Я повторю вопрос: кому еще была бы выгодна ваша смерть? Я спросил быстро, отрывисто. С этой девушки определенно надо было сбить спесь: пожалуй, она слишком привыкла помыкать своими студентами. И, наверно, мужем. Мне эти штучки не нравились. – Не знаю. Она ответила полуутомленно, чуть прикрыв глубокие глаза. – Кто наследует ваше имущество в случае вашей смерти? Муж? – Пожалуй, что нет. – Она задумчиво покачала головой: похоже, она уже успела, за вчерашний вечер и сегодняшнее утро, обдумать, в числе прочих, и эту версию покушения. – Или, если наследует, то с большими сложностями. Мы с ним не расписаны. Живем в гражданском браке. – Давно живете? – Около восьми лет. – Совместно ведете хозяйство? – Да. – Вполне достаточно… Я имею в виду – времени вполне достаточно, чтобы суд признал вашим наследником именно его… А другие наследники?.. Дети? – У меня нет детей. – Родители? – Отец умер… А мама… Ну, это смешно… – Братья, сестры? – Отсутствуют… Беда вся в том, мой дорогой Павел Сергеич Мегрэ, – она усмехнулась, – что у меня нечего наследовать. – А квартира? – Двухкомнатная, далеко не в центре. Рыночная цена – не больше шестидесяти тысяч долларов. – Убивают и за сто рублей. – Да, – усмехнулась она, – столовым ножом, по пьянке… Но не вырядившись в маску, не вооружившись пистолетом, не вычислив маршрут жертвы! В ее голосе впервые прозвучали панические нотки. Что ж, не так плохо, прежде всего для нее самой: чтобы она слегка испугалась. – У вас есть деньги на счету? – продолжал я давить на посетительницу. – Минус четыре тысячи долларов, – усмехнулась она. – Как это понимать? – Долг за машину, – пояснила клиентша. – Скажите, может быть, вам угрожали? – Нет-нет, – поспешно, пожалуй, чересчур поспешно ответила госпожа Калашникова. – Мой кредитор – интеллигентный человек. И очень богатый. Для него эти четыре тысячи ничего не значат. – Можно узнать, кто он? – О боже!.. У меня такое ощущение, что вы, господин частный сыщик, лепите в белый свет как в копеечку – авось попадете в вальдшнепа!.. Она жестко глянула на меня. Ну, мы справлялись и не с такими методами психологического (и не всегда только психологического) воздействия. Я спокойно выдержал ее взгляд и размеренно произнес: – Уважаемая Екатерина Сергеевна! Вы являетесь моим клиентом. Вы платите мне деньги – на мой взгляд, немалые – за то, чтобы я нашел человека, стрелявшего в вас. И тем самым оградил бы вас от опасности, которая, возможно, вам все еще угрожает. Позвольте мне спрашивать вас то, что я считаю нужным спрашивать. И позвольте посоветовать вам – на то время, пока действует наш контракт, – поступать так, как я вам рекомендую. В ответ на мою тираду она промолчала. Раздавила сигарету в пепельнице. Я воспринял ее молчание как знак согласия. – Итак: имя вашего кредитора, – спокойно продолжил я. – Шеляринский. Иван Исаакович Шеляринский. – Тот самый? – Тот самый. Шеляринский был одним из тех, кого отечественная пресса полюбила в последнее время величать «олигархом». Четыре тысячи долларов были для него и в самом деле карманными деньгами. – Откуда вы знакомы с Шеляринским? – Мы учились с ним в одном классе. – Вам можно позавидовать… Он дал вам деньги без каких-либо дополнительных условий? – Я с ним не спала. И спать не собираюсь, – жестко сказала она. – Если вы это имели в виду. – Вы отвечаете на вопросы, которых я не задавал… Калашникова слегка покраснела. – Вы не возражаете, если я осмотрю вашу машину? – продолжил я. – А что, наш разговор уже закончен? – Почти. Мне показалось, что она вздохнула с облегчением. Я встал. Очаровательная доцент тоже поднялась. |